Жаклин Врана

– Это сейчас было оскорбление? – остановилась над Риком девушка и опустила серьезный взгляд.

– Тебя злит, что какой-то отморозок работает лучше целого отдела профессионалов? – сузила глаза Жаклин.

За своих близких она могла постоять без труда. Чаще всего перед сотрудниками отдела информации. Задевать девушку и ее знакомых доставляло им особое удовольствие.

– Хотя о каких профессионалах в таком случае идет речь? – продолжала она, не отводя гневного взгляда.

– О тех, кто, по крайней мере, получил подтверждающий это сертификат.

– Прекрати, Рик, – посоветовал Уве. – Иначе вступлю я.

– Ну конечно, – отвернулся к монитору он и добавил чуть тише. – Вы ведь всегда на стороне этой умалишенной.

– На стороне умалишенных? – нахмурилась Жаклин. – У тебя есть такие знакомые?

– Защищая подобных ей, вы сами теряете позиции. Сколько дел за последние годы вы раскрыли?

– Рик, – окликнула его девушка.

– Что, Ганс? – искривился в насмешке он и лениво обернулся, но получил удар такой силы, что голова автоматически приняла прежнее положение. – Тварь, что ты сделала? – потер окровавленный нос рукавом он.

Жаклин обратилась вопросительным взглядом к старшему коллеге и получила одобрительный кивок. После чего размяла руку и поспешила к двери, ковыляя и болезненно одергиваясь.

– Не забудь отправить фоторобот на почту Тоби, – бросила на прощание она.

– Можешь захватить Лока, – посоветовал еще не отсмеявшийся Уве.

Но Жаклин все же рискнула сесть за руль сама, о чем впоследствии сильно пожалела. Проехать ей удалось только пять метров. Причем затормозила она экстренно, оказавшись в сантиметре от бетонной стены. Вызвать на задание аспиранта было не самой худшей идеей, согласилась она, вынимая сотовый. Лок откликнулся моментально. Буквально через минуту он сидел рядом с ней с двумя огромными стаканами кофе, возбужденный и сказочно счастливый.

– Всегда готов, инспектор, – отдал честь он, прилежно пристегиваясь и подгоняя зеркала под свои параметры.

– Я бы тебя ни за что не взяла, умей бы водить более – менее адекватно, – тускло отозвалась она.

– А как же командный дух? – задал свой любимый вопрос он.

– На кой черт он мне сдался? И вообще, о какой команде идет речь, если меня отстранили?

– Я был на твоей стороне, помни. Даже сходил к начальству и отчитался за тебя перед ними вместе с Уве.

– Очень любезно с вашей стороны, но позиции моей это не изменило.

– Я навещал тебя в больнице, но потом меня вызвали.

– У, – без эмоций протянула она.

– Отстранили тебя, если хочешь знать, из-за того, что ты не взяла напарника. Будь рядом я…

– Он бы и тебя застрелил, – закончила Жаклин.

– Я прекрасно умею стрелять.

– А я идеально, и все же он попал в меня первый, – отвернулась к окну она и задала вопрос, который держался в ее голове вот уже десять лет, но который она либо забывала, либо не решалась задать. – Кто такой Ганс?

– Ганс? – сделал вид, будто не понимает Лок. – Кто такой Ганс? Твой знакомый?

– Это я у тебя хочу узнать. Выходит, что скорее твой, потому что Гансом, по всей видимости, называют меня.

– Ах, Ганс… – протянул он с неловким смешком. – Первый раз слышу.

– Правда? – обернулась Жаклин.

– Ну… Может быть, я и слышал нечто подобное в отделе информации, но не знал, к кому это относится и что значит.

– Это что-то значит?

Лок почувствовал жалость к девушке, и скрывать правду становилось труднее.

– Я полагаю – но это всего лишь предположение – что так тебя могли назвать – если речь идет о тебе – в честь какого-нибудь персонажа, – аккуратно фильтровал фразы он.

– Персонажи – это участники художественной литературы?

– Да, ее самой, – сглотнул аспирант. – Может, какой-нибудь немецкой сказки. Имя ведь традиционно немецкое.

– Сказки, – задумалась она.

– Ты ведь читала сказки в детстве?

– Нет, нам их читала мама, – искренне ответила она.

– Нам? Ты в семье не одна?

– У меня есть сестра.

– Надо же. Мы действительно о тебе многого не знаем. Вернее мы о тебе ничего не знаем.

– Я о тебе, например, тоже ничего не знаю. Вообще ни о ком из вас.

– Потому что не интересуешься. А это не очень-то и вежливо. Не здороваться тоже невежливо. Ты, например, никогда не здороваешься. В нашем отделе к этому привыкли, но другие ведь тебя не так хорошо знают. Ты единственный человек из моих знакомых, кто не следует нормам поведения, которые соблюдают все вокруг. Ты не здороваешься, потому что уверена, что увидишься с этими людьми завтра. Это я понял не сразу, и первое время обижался. Думал, что ты считаешь меня не достойным своего внимания.

– Даже я не поняла. Просвети меня.

– Твою точку зрения тоже следует уважать, пускай она и неверная, по мнению многих. Ты заслуживаешь право на индивидуальный взгляд.

Жаклин задумчиво молчала, и Локу пришлось привлечь ее внимание.

– Это был вроде как комплимент.

– Да? И что мне с этим делать?

– Иногда ты чересчур откровенна, а иногда невыносимо закрыта. Я узнаю с кем и в какой позе ты спала прошлой ночью, но не имею понятия, кем были твои родители.

– Зачем тебе это знать?