Жаклин Врана

– Знаешь что, – постучала ложкой по дну стакана Ингрид. – Вот как мы поступим. Ты успела догадаться, что связи у меня есть везде.

– Поэтому вы поддерживаете контакт со мной? – обрадовалась догадке Жаклин. – У вас просто нет других в полиции?

– Нет, я знакома с начальником полиции, а кроме того, с судьей, – воодушевленно продолжала Ингрид. – Между прочим, он и подсказал мне его кандидатуру во время защиты. Я могу опросить его. А если не получится… В общем, у меня есть запасные средства и обходные пути. В любом случае информацию я раздобуду.

– Уппсала? – напомнила Жаклин.

– Это ведь моя идея была туда поехать. Не захочу – не поеду. А если и поеду, то с чувством выполненного долга.

– Должно быть, у вас действительно крупные связи во всех областях. Мой домашний номер не так легко узнать.

– Я не только твой номер узнала, уж прости. Нет, – вскинула руки она, – глубоко лично я тоже не заглядывала. Сама не люблю, когда во мне роятся.

– Вы нашли информацию обо мне? – спокойно спросила Жаклин.

– Мои коллеги сразу же заявили, что судьба у тебя трагическая, но узнать подробности я отказалась.

– Неужели это так легко выяснить? – выдавила Жаклин.

– Ты на меня не в обиде? – подняла пристыженный взгляд женщина.

Теперь на Ингрид она смотрела совершенно другими глазами. Она не допускала чужаков, а когда те пытались подсматривать в глазок ее двери – подставляла дуло к обратной стороне. Ингрид перешла все границы.

– Говорю же, иногда я бываю очень бестактной. Но, во всяком случае, я с тобой честна. К тому же я постараюсь это загладить. Сегодня же вместо обычного трехчасового сна отправлюсь в суд к моему знакомому и опрошу его. Это будет моим наказанием. Если я не посплю днем, у меня голова еще сутки разрывается. Так я буду помнить о своей ошибке. Но если хочешь, можешь придумать собственное наказание…

– У меня плохо с воображением, – сказала она лишенным тона голосом. – К тому же, я никогда ни на кого не обижаюсь.

Раздался монофонный сигнал, и Жаклин принялась мысленно себя корить.

– Ты на месте? – спросил явно довольный Тоби. – Я не заметил, чтобы твой сигнал переместился хотя бы на дюйм. Судя по всему, ты не особо торопишься.

– Интересно, мой радар виден всему Стокгольму или только сотне моих знакомых? – ухмыльнулась она.

– Мне удалось восстановить качество пленки. Как только закончишь с опросом – приезжай ко мне. У меня для тебя новость.

Жаклин отключила вызов и с трудом поднялась. Соседка подставила ей палку под руку и помогла добраться до выхода. Толпа почти рассосалась, и вид у многих был сильно помятым.

– Спасибо, дальше я сама, – отмахнулась девушка.

– Я могу подбросить.

Жаклин нервно сглотнула. Навязчивое общество всегда выводило ее из себя, но ехать на метро днем хотелось еще меньше, поэтому она была вынуждена согласиться.

– До участка. Тридцать минут отсюда, – бегло пояснила она и застыла у Кадиллака женщины. – Неплохо.

– Могу одолжить в любое время, если у тебя есть права, – улыбнулась Ингрид.

– Их нет, – серьезно ответила Жаклин, чем смутила женщину.

– Два километра вперед, затем налево.

– По такому пути, какой выбрала я, легче идти мужчинам, – включила радио она. – Если меня послушать, так я им завидую, а зависть мужчине – признак того, что ты не состоялась как женщина. Какая же я после этого женщина, раз не научилась жить счастливо? Может, проблема в том, что кроме как напиваться и забываться с незнакомцами, у меня нет достойного увлечения?

– Не берусь судить, но возможно, – пожала плечами Жаклин, – и не обязательно, чтобы увлечение приносило какие-то осязаемые плоды.

– Наверно, мне просто сложно заниматься тем, что не приносит результатов. Мне всю жизнь была необходима похвала и одобрение совершенно неважных для меня людей. Видимо, на твоей работе прекрасного было так мало, что ты решила сбежать подальше от всего этого ужаса.

– Ужасы есть везде, как и прекрасное. Направо и пятьсот метров.

***

Лок на телефон не отвечал, а ее автомобиля на парковке в участке не было. Жаклин пришлось подняться в отдел на пятом этаже и выловить секретаршу.

– Он сегодня на работе не появился, – объяснила та. – Позвонил в четвертом часу ночи, сказал что-то нечленораздельное, и целый день его не видно. Вероятно, вчера ты его немало погоняла. Придется покрыть перед начальством.

– Нигде я его не гоняла, – поджала губы Жаклин. – Мы работали вместе, но я до сих пор на ногах.

– Лок же новый человек, молодой совсем, поэтому не такой стойкий.

Соня предпочитала черный чай, а Жаклин наливала кофе из термоса, пожалуй, самый отвратительный, какой только та пила. Женщина выставляла на стол плетеные корзины с печеньями, сухарями, колотым шоколадом и леденцами. Жаклин и не помнила, когда ела в последний раз. Поглощение еды она считала чем-то нелепым. Запихивать в себя инородные предметы, после чего позволять им бродить внутри себя. Вообще любой физический процесс виделся ей странным. Через несколько минут в их кабинет молча заглянул Уве.

– Ты-то мне и нужен, – кивнула и поднялась Жаклин.