«Жаль, что Вы далеко...»: Письма Г.В. Адамовича И.В. Чиннову (1952-1972)

Я написал Вам что-то нескладное о Ваших стихах в «Н<овом> ж<урнале>», а сейчас читал «Мосты» (давно они у меня, но до сих пор не читал!) и восхитился Вами[234]. Как хорошо, как по-своему— и все верно, т. е. в том смысле, что каждое слово найдено окончательно и чему-то отвечает. Все бы должны у Вас этому учиться, п<отому> что Вы «мэтр», хотя Бахрах тут же пишет, что Бунин этого слова не терпел[235], и правильно. Как живете вообще?

Ваш Г. Адамович

41

Paris, 31 дек<абря> 1966

Дорогой Игорь Владимирович

Спасибо за память и карточку. От души желаю Вам в новом году благополучия, здоровья и «творческих успехов», как пишут в СССР. Простите, что не написал вовремя. Что Вы не приехали летом в Ниццу, действительно было очень жаль! Но зато Вы теперь — домовладелец. Не приедете ли этим летом? Е. б. ж.[236], буду искренне рад погулять, поговорить, осмотреть достопримечательности!

О том, что вскоре выйдут мои стихи, я узнал впервые от Вас. Не совсем это верно. Филиппов[237] пока молчит, а Камкину я об этом не писал (у него должны выйти мои «Комментарии», но книгу я еще не составил). Так что «темна вода во облацех»[238]. Поживем, увидим. Как Вам понравился Евтушенко? Я ни разу не слышал его «выступлений», едва ли это хорошо, но человек он очень одаренный. Мне надоело спорить о нем с его противниками вроде Трубецкого, который осаждает меня письмами и упреками. До свидания, дорогой друг Игорь Владимирович.

До лета, — да или нет?

Ваш Г. Адамович

У меня, верно, совсем нет вкуса, п<отому> что Ваша «ужасная» карточка мне очень понравилась.

42

Paris, 1 мая 1967

Воистину Воскресе! — дорогой Игорь Владимирович. От души желаю Вам благополучия и всяческих успехов (в СССР написали бы «творческих»!). Спасибо за добрый отзыв о моих стихах в «Нов<ом> ж<урнале>». Представьте себе, я его еще не получил и Вас, значит, не прочел. В Париже он давно получен, вероятно, произошло какое-то недоразумение. Подожду еще дня три и напишу Гулю.

Очень жаль, что Вы не собираетесь в этом году в Европу, предпочтя стать домовладельцем! Погуляли бы в Ницце, поговорили бы «обо всем и ни о чем». Алданов спрашивал: «будет ли 21-й век?»[239], — я всегда не уверен: «будет ли следующий год?» — и поэтому мне жаль, когда, например, встреча с Вами откладывается.

Всего доброго. Спасибо за память.

Ваш Г. Адамович

43

4, avenue Emilie chez M-mе Heyligers 06 Nice

18 авг<уста> 1967

Я в Ницце приблизительно до 10 сент<ября>.

Но писать можно и в Париж.

Дорогой Игорь Владимирович

Получил вчера письмо (от 9 авг<уста>) будто бы «вдогонку толстому письму»… Но этого «толстого» не получил![240] Объяснение, м. б., в том, что Вы пишете на 8, rue Fred Bastiat? А номер моего дома не 8, а 7. Однако обычно письма с легкой ошибкой в адресе доходят.

Что мне сказать Вам о трех присланных стихотворениях? («Да, недужится…»[241] и др.). Вы теперь — самый тонкий, самый искусный мастер в нашей поэзии. У вас необычайная, тончайшая, какая-то безошибочная словесная находчивость, — чего нет ни у кого. Я читаю и завидую (по Гумилеву, чувство неизбежное и ничуть не низменное). Но, завидуя, прельщаясь (например — «В Погребалию плыву…»[242]), чуть-чуть все-таки удивляюсь. Вы, конечно, правы в Ваших чувствах и опытах. Без них нельзя ни жить, ни писать. Но, очевидно, я уже не хочу ни жить, ни писать: единственно, чем могу объяснить свое удивление.

Дорогой Игорь Владимирович, надо бы об этом поговорить не в письме, а в Ницце, гуляя над морем, — т. е. это разговор, в котором все само собой сошлось бы и разошлось. Не думайте только, что мое «удивление» хоть сколько-нибудь умаляет мое восхищение. Одно относится к литературе (восхищение), другое — скорей к жизни, ибо что есть истина?

О «Хвале»[243] Вы, конечно, правы. Но об этом тоже надо бы — в Ницце, над морем.

До свидания. Я послал Вам «Единство» (стихи) довольно давно, air mail, а сегодня послал «Комментарии», но обыкновенной почтой. Это — издание Камкина, только что вышедшее.

Пахмус[244] у меня была три раза. Ничего, она довольно мила — и не очень надоедлива. А понимает ли она что-нибудь в Гиппиус и вообще, я так и не уловил.

Как все у Вас, здоровье, труды и прочее? «Над чем изволите работать?» — как спрашивал Алданов?

Ваш Г. Адамович

44

<конец декабря 1967 г.>[245]

Дорогой Игорь Владимирович, шлю самые искренние пожелания к Празднику и Новому году. Спасибо большое за карточку. Вопреки Вашим предположениям, я Вас не забываю (никогда), а если не ответил на письмо, в частности на большое письмо о стихах, то потому, что был заморочен всяческой житейской чепухой. А читал «с удовольствием», как бедный Николай II, и с благодарностью. Как Вы живете, что делаете? Здесь мало нового, кроме смерти Злобина[246] и тяжкой болезни Мамченко[247]. Все понемногу исчезают.

До свидания, дорогой Игорь Владимирович.

Ваш Адамович

45

Paris 8е

7, rue Fred Bastiat

18 марта 1968

Дорогой Игорь Владимирович