Жаль, не добили

Он что-то чувствовал и испытывал недоумение. Выходит, байки о загробной жизни имеют под собой некую основу? Очнуться живым капитан не рассчитывал, к этому не было никаких оснований. Но сознание возвращалось к нему. Вместе с ним пришла боль, разлилась по всему телу, долбанула по голове.

Он лежал на камнях в какой-то небольшой пещере, созданной природой. Через выход в нее пробивался скупой дневной свет. Иногда Алексей слышал выстрелы, слишком отдаленные, чтобы уделять им внимание.

Капитан закряхтел и пошевелился. Рядом у стены кто-то сидел, обняв колени. Напротив лежали еще трое. Кажется, это были женщины. Появилась еще одна, нагнулась над ним. Он ощутил прикосновение влажной материи. Женщина вытирала ему лицо.

«Быстрее приходи в норму! – приказал себе Алексей. – Что ты тут разлегся, как покойник на солнышке?»

Он разглядел озабоченное женское лицо, испачканное чем-то серым, круглые щечки с ямочками, красивые, но запавшие глаза, обведенные кругами. Она куталась в какое-то тряпье, всхлипывала.

– Я знаю вас, девушка, – прошептал Алексей. – У меня прекрасная память на симпатичные лица. Вас зовут Леся Волынец, мы на днях имели беседу в Выжихе. Вы двоюродная сестра погибшего Никодима Ланового, учите детей математике. Мы потом виделись еще пару раз. Вы прятали глаза, но украдкой посматривали на меня.

– Господи, это вы. – Рука девушки застыла, глаза блеснули, сделались ближе и больше.

– Вы только сейчас это поняли?

– У вас все лицо было в крови. Вы словно маску надели. – Она опять взялась за работу и проговорила: – Вы извините, это мой платок, он не очень чистый, я собрала воду со стены. У вас голова повреждена.

– Сильно?

– Думаю, да. Вас ударили по голове, пробили кость. Было много крови, но сейчас она запеклась.

– А у вас коса была обмотана вокруг головы, а сейчас нет. – Зрение капитана восстановилось почти полностью, женщина предстала во всей своей печальной красе.

Она сидела перед ним на коленях, вся какая-то бесцветная, грустная, куталась в рванье. Волосы были стянуты выцветшей тесьмой.

– Мы у Бабулы?

– Да. – Она сглотнула. – Это пещера в большой скале, снаружи охрана. Нас пригнали сюда рано утром, а потом и вас сюда бросили. Примерно два часа назад это было. Отсюда не сбежать, они повсюду.

«Люди Бабулы притащили меня на свою пещерную базу в урочище, – рассуждал Кравец. – Ребята капитана Збруева еще здесь, о чем свидетельствуют глухие выстрелы. На штурм они не пошли, силенок мало. Ждут подкреплений? Бабула к этому спокойно относится? Он уверен, что справится со всей мощью Красной армии? Подготовил сюрпризы? Имеет запасные выходы, которыми никогда не поздно воспользоваться?»

– Вы их не любите, Леся?

– Господи, и как вы догадались?

– Но что случилось? Почему вы здесь? Можете быть откровенной со мной. Меня, кстати, Алексеем зовут.

Она задрожала, наклонилась к нему, прошептала на ухо:

– За нами пришли прошлой ночью. Очень злые были. Ворвались в село, в хатах все окна побили, скотину постреляли. Мне в дом горящий факел бросили, прежде чем увести.

Тут на щеку капитана вдруг капнула теплая слезинка, и он вздрогнул от неожиданности.

– Они хватали всех родственников Никодима Андреевича. Меня, Якимку, вдову Ледзю, ее мать Павлину Григорьевну. Якимка сбежать пытался, его поймали, по шее надавали. Мы думали, что нас выведут за село и постреляют, а они нам мешки на головы понадевали, посадили в телегу и повезли куда-то. Потом, уже на рассвете, пешком по лесу гнали, в эти скалы завели.

– Вас не трогали? Вы понимаете, в каком смысле.

– Нет, только затрещины отвешивали и под юбку лезли. – Лесю передернуло. – Бабула нас помучить, наверное, хотел. Утром мы думали, что уже конец, но тут стрельба началась, взрывы загремели. Не до нас им было. Но они скоро наверстают свое.

– Вы помните, какой тропой вас вели?

– Очень плохо, Алексей, простите. Сначала в мешках везли, а потом я от страха просто голову потеряла.

Он приподнялся на руке, стараясь не делать резких движений. Леся отстранилась от него, посмотрела со смесью отчаяния и надежды.

За пределами пещеры что-то происходило. Там звучали монотонные голоса. Выстрелы раздавались редко.

У стены сидела прямая, как штакетина, некрасивая женщина с растрепанными волосами. Она смотрела в пространство мутными глазами, гладила по голове седую старуху, свою мать. Та свернулась калачиком, то ли спала, то ли пребывала в глубоком беспамятстве. Обе были измучены, испачканы.

Этих женщин он уже видел несколько дней назад у трупа председателя колхоза, который, по всей видимости, не был предателем. Овдовевшая Ледзя смотрела в пространство. В ее мутных глазах не было ничего осмысленного. Да оно и неудивительно после стольких потрясений.

А вот со следующим персонажем он общался гораздо плотнее. Пацан был оборванный и жутко чумазый. Слипшиеся волосы торчали дыбом, прямо как иголки у ежа.

– Привет, дядечка. Вот мы и снова встретились. – Он закряхтел, как старый дед, начал подниматься, сел по-турецки, почесал затылок.

– Привет, Якимка. – Алексей улыбнулся. – Не больно-то резвый ты сегодня.