Жалкая (ЛП)

Я стучу снова, на этот раз прижимая ухо к двери и дергая дверную ручку. Я знал, что должен был взять с собой ключ, но я не хотел иметь при себе ничего, что можно было бы забрать. Никогда не знаешь, когда твои вещи попадут в чужие руки.

Но никто не отвечает.

Вздохнув, я прислоняюсь лбом к двери, грусть пробирает меня до глубины души из-за упущенной возможности. Я не знаю, сколько ещё продлится это дело, но я уже отчаянно хочу увидеть Роуз, надеясь, что она вправит мне мозги.

Без неё я просто полая, ржавая оболочка, играющая роль живого, дышащего человека.

Шум из коридора заставляет меня поднять голову, и прежде чем я успеваю повернуться, в моем ухе раздается щелчок предохранительного выключателя, а затем я чувствую резкое нажатие металла на заднюю часть моего черепа.

— Не хочешь объяснить, какого черта ты здесь делаешь?

25. ЭВЕЛИН

Решение приехать в Чикаго было мгновенным. Я знала, где они остановились; это я забронировала номер, и поэтому я ждала в подворотне, готовая выследить Брейдена и либо пристрелить его, либо отрезать ему член.

Но потом я увидела, как он провёл мою сестру к её комнате. Потянул её за волосы и нежно поцеловал в щеку, и мой желудок перевернулся сам по себе, тошнота прожигала мои внутренности, как аккумуляторная кислота.

После этого я пошла к двери его номера, но резкий поворот моих эмоций на сто восемьдесят градусов не позволил мне войти. Я хочу сдержать свою ярость при встрече с ним, а не чувствовать себя как больной щенок, который наблюдает, как его хозяева отказываются от него и находят другую собаку.

Когда он снова появился, его тело излучало худший вид тревожной энергии, я последовала за ним. И вот мы здесь, он выглядит побежденным, а мой Desert Eagle прижимается к его голове.

— Знаешь, — начинаю я. — Тебе почти удалось меня надурить.

Все его тело напрягается, и он поворачивается. Я позволяю ему это сделать, переводя пистолет с его головы на грудь, когда мы оказываемся лицом к лицу. Мышцы моих рук уже болят от веса оружия и от того, как напряженно я его держу, но я не теряю самообладания. И тут, впервые с момента знакомства с Брейденом Уолшем, я вижу эмоции в его взгляде. В его глазах промелькнул неподдельный страх, но тут же исчез.

— И ты называешь меня преследователем, — шутит он. Но в его тоне нет юмора.

— Заткнись, — шиплю я сквозь стиснутые зубы. — Объясни мне, что ты делаешь.

Он кивает, засунув руки в карманы и глядя на ствол, прижатый к груди.

— Не знал, что ты в Чикаго.

— Сюрприз, — ухмыляюсь я.

Он оглядывается на закрытую дверь и выдыхает, его щеки слегка раздуваются.

— Если ты планируешь застрелить меня, я бы не хотел истекать кровью на пороге дома моего друга. Это невежливо.

Я наклоняю голову.

— Какого друга?

— Я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать о ней, милая. Просто опусти пистолет и давай вернемся на улицу.

Мои руки дрожат, густые порывы зеленого цвета пронзают меня, когда он подтверждает, что это женщина, а потом я хочу убить себя за то, что вообще испытываю ревность.

— Клянусь богом, Брейден, если у тебя есть девушка…

Он ухмыляется, эти дурацкие ямочки освещают его лицо, и он делает шаг ко мне, конец моего пистолета касается его груди.

— Ревнуешь?

— Просто не заинтересована в общественном члене.

Его рука обхватывает мое лицо, прижимаясь к щеке. Он открывает рот, но колеблется, его глаза закрываются, словно он пытается решить, что сказать.

— Она не моя девушка… она моя сестра.

Я прищуриваю глаза.

— У тебя нет сестры.

— Есть.

Медленно, я опускаю пистолет.

Он тут же хватает мою ладонь, переплетает наши пальцы и тащит меня за собой. Я иду следом, слишком ошеломленная его нежными прикосновениями и откровениями, чтобы спорить.

Мои мысли проносятся в голове, пока мы идем по коридору и по лестничной клетке. Он маневрирует по зданию, как будто знает его досконально, и моё сердце сжимается, когда я думаю, не лжет ли он.

Коди сказал, что у него нет родственников.

Он открывает боковую дверь на улицу, и прохладный воздух обдает моё лицо, но даже тогда он не останавливается, пока не заводит меня за боковую стену здания в маленький темный переулок. Он отдергивает руку, как будто я его подожгла.

Я качаю головой, снова поднимая пистолет.

— Ты лжешь мне.

Его глаза темнеют, и он бросается вперед, быстро выкручивая мне руку, мои сухожилия растягиваются, когда он выхватывает пистолет из моей руки и направляет его на меня. Его другая ладонь крепко хватает мои запястья, связывая их своей сильной хваткой и прижимая их над моей головой и к стене.

— Позволь мне выложить кое-что для тебя, милая, — он проводит стволом по моему лицу, металл скребет по щеке, а сердце бьется в горле. — Я был вором много лет. И за это время я крал у очень опасных людей. Важных людей. Думаешь, я бы сделал всё это, не обеспечив безопасность важных для меня людей?

Я скрежещу зубами и сопротивляюсь его хватке.

Он сжимает сильнее.

— Я знаю, что ты не настолько глупа, чтобы верить, что только у тебя есть доступ к правительственным файлам.