Жалкие свинцовые божки

– Да. Первый набор. – Я слукавил вполне сознательно, чтобы избежать воспоминаний и расспросов о том, не было ли у нас общих знакомых. Ненавижу, когда люди начинают играть в эту игру. Стоит им узнать, откуда ты родом или что-нибудь еще в том же духе, и они принимаются расспрашивать, знавал ли ты того-то и того-то. Можно подумать, человеку больше нечего делать, как только запоминать имя каждого встречного.

– Здорово. Нет, правда здорово. Пошли. Я покажу, где они ошиваются. Зачем, ты сказал, они тебе понадобились?

– Вообще-то я ничего такого не говорил, но меня послали узнать, что тут происходит. – Я поведал Пройдохе о наступлении Антитибета.

– Ага, слыхал, – отозвался он. – Меня звали помочь. По мне, так эти жрецы из Кантарда не имеют права выживать наших старых богов, но правила есть правила, а боги устанавливают их сами. Храмов должно быть ровно столько, сколько сказано, иначе скоро все пойдет шиворот-навыворот и город заполонят всякие придурки, которые поклоняются кровожадным редискам.

Будучи по натуре человеком добрым, я не стал расстраивать Пройдоху и упоминать о том, что на улице Богов имеются храмы, где поклоняются святым улиткам, а также брюкве и прочим овощам. Если человеческое сознание способно измыслить сумасшедшего бога, этот бог непременно появится. По крайней мере в воображении тех, кто в него верит.

У большинства нелюдей свои религии, но далеко не такие разнообразные и гораздо менее извращенные. Только мы, люди, нуждаемся в богах безумнее нас самих.

А ведь мы – будущее этого мира. Все остальные расы постепенно вымирают.

Поневоле задумаешься, не существует ли некое верховное божество, наделенное весьма своеобразным чувством юмора.

16

За пару монет Пройдоха показал мне храмы шайиров и годоротов. – Хлам, – пробурчал я и прибавил, рассчитывая, что, исполненный благодарности, он не станет юлить: – Слушай, расскажи мне, что ты знаешь об этих богах. – Оглядевшись по сторонам, я пожал плечами. Трудно было представить, что Четтери соседствует с подобным запустением.

– Извиняй, кореш. Я слыхал только имена. Еще те, доложу я тебе. Круговод, Чародей, Ног Неотвратимый… Гнусные типы, все до одного.

– Я и не сомневался.

Шайиры и годороты сражались за последний храм на улице Богов. Он стоял на полусгнивших деревянных сваях, торчавших из воды. В следующее половодье его наверняка смоет. Однако он служил домом годоротам, а кому понравится, когда тебя выгоняют из собственного дома, каким бы тот ни был?

– Пока закрыты, – сообщил Пройдоха, разумея храмы, – но через пару деньков точно откроются.

– Под новым руководством? Пройдоха нахмурился. Ему явно не хватало умственных способностей, чтобы ловить соль шуток и расшифровывать саркастические замечания.

– Внутрь зайти можно? – поинтересовался я. Замков на дверях не было.

– Это против правил. Какой он, оказывается, законопослушный, мой новый приятель!

– Я не буду ничего трогать, обещаю. Просто осмотрюсь, чтобы было что сказать клиенту.

– Хм… – Пройдоха вновь нахмурился. Мне показалось, я слышу, как скрежещут его мозги. Таким, как он, всегда требуется кто-то, определяющий, что и как делать. – Че-то я не усек, кто ты есть.

Я объяснил, уже не в первый раз за время нашего непродолжительного знакомства.

– Что-то вроде личного охранника. Меня нанимает клиент.

Правда, не для того, чтобы выкручивать руки или пробивать головы, а чтобы узнавать полезные вещи. Нынешний мой клиент хочет как можно больше узнать об этих богах.

– Короче, он хочет знать, кому достанется последний храм? уточнил Пройдоха.

– Молоток. – Не в моих правилах разубеждать собеседника, пускай даже он ошибается. К тому же Пройдоха был недалек от истины.

– Лады. Ты с ними не связан, значит, порядок. А если бы пришел от них, я бы поднял хай на всю улицу.

– Усек, кореш. – Сказать откровенно, мне стало немного жаль моих подопечных: а что, если храм и впрямь займут брюквопоклонники? Уж лучше сгинуть без следа, чем уступить свое место такому культу.

– Пошли заглянем к шайирам. Но скажу тебе прямо, ничего ты там не найдешь. Мы вошли в храм.

– Пусто, – пробормотал я, в очередной раз явив миру свою сообразительность.

– Я же тебе говорил, – откликнулся Пройдоха, у которого, судя по всему, тоже был наметанный глаз.

Стены голые, как древняя берцовая кость громового ящера, пусто, как в голове Пройдохи.

– Мы перетащили весь скарб в развалюху у реки, – поведал мой проводник. – А здесь велено подмести и покрасить.

Я посмотрел направо, затем налево. Выпрямиться в полный рост не представлялось возможным – мешал низкий потолок. Последнее прибежище древней религии и одновременно логово новой представляло собой комнатушку двенадцати футов в поперечнике. Казалось, она отмечена той же печатью отчаяния, которую можно заметить на лицах пожилых мужчин и женщин, цепляющихся за воспоминания о молодости.

– Пошли поглядим, сколько тут серебра.