Жало (СИ)

  Взирая на спешные сборы отца перед отбытием его в храм, я искренне надеялся поймать на себе добрый отеческий взгляд. Тот самый, которым он одаривал меня вечерними разговорами в Петербурге, однако же, с трудом уличив мгновение на свои пылкие объятия я ощутил, как, Лев Фёдорович небрежно отстранил меня в сторону, продолжив путь к намеченной цели. В ту пору мне уже исполнилось двенадцать лет и как вы понимаете, сей возраст ограничивал меня в проявлении некоторых чувств, но в тот момент я не сдержался и буквально заревел от обиды на отца, всецело заполнившего мое место своим треклятым скорпионом. Маменька хоть и пыталась утешить мою истерику, однако же в голосе ее нескрываемо слышалось облегчение, которое вскорости уступило место истошному воплю ужаса.

  С момента исчезновения последнего участника отряда добровольцев, вызвавшихся спуститься в недра зловонного колодца, минуло немногим больше семи часов и день медленно и уверенно стал клониться к завершению. Нервный срыв мой, которого я не переставал стыдиться наконец улетучился, и я с нетерпением ожидал появления отца.

  Внезапно, из потаенного лаза раздался истошный вопль, вслед за которым из мрака мистического строения вынырнул бедуин, чей внешний вид навсегда запечатлелся в моей памяти. Измазанный черной как смоль слизью, испуганный мужчина с выпученными от нестерпимого ужаса глазами, свидетелем которого он очевидно стал, опрометью бросился прочь от зияющей дьявольской дыры, но спустя короткий миг опрокинулся на бок, тотчас потянувшись к ноге, которой к моему ужасу у него уже не было. Какой-то неведомой силой, на моих глазах взрослому мужчине отсекло конечность, заставив бывалого человека пустыни кататься в предсмертных муках, орошая алой кровью, исторгаемой искалеченным культяпом, кипящий пустынный песок. Словно по команде глашатая, к вопящему аборигену ринулись его компаньоны, чтобы уже в следующий миг броситься в рассыпную, встретившись глазами с тем ужасом, что уготовил для них жуткий подземный храм.

  Ваше сиятельство, мне сложно вспоминать о следующих мгновениях моей жизни без дрожи в голосе, и я надеюсь на ваше участие к разбереженным мрачным воспоминанием нервам.

  Не успел предсмертный вопль искалеченного аборигена заполнить всю бескрайнюю округу, как под палящим солнцем, возникло неведомое, что прежде ни мне, ни кому-либо из местных не приходилось видеть и я очень надеюсь, что более никто и никогда не увидит. Из бездонной черной пасти храмового лаза, одним мгновением возникло два огромных черных как самая беспросветная Петербургская ночь копья, тотчас вонзившиеся в изможденное тело истошно вопящего бедуина. Не думаю, что это было милосердие, проявленное тварью возникшей на пороге нашего мира следующей секундой, ведь в следующий миг огромное скорпионье жало, вонзилось в спину ближайшего убегающего аборигена буквально раскроив его тело на двое.

  Скорость, с которой черное нечто, следующие мгновения металось от одной кучки обезумевших аборигенов, в спешке и неразберихе не противопоставлявшей всесильному злу буквально ничего, к другой не дозволяло мне распознать, что это за тварь, точными движениям огромных копий, на которых к слову оно передвигалось, разрывало плоть сильных персидских мужчин. Ощущая, как по мере приближения неизвестного монстра леденящая рука смерти все сильнее стискивается на моей шее, грозясь уже в следующую секунду разорвать мое тело на куски я в предсмертном ужасе лишь вскинул руки перед собой, ожидая окончания своих дней. Но внезапно, оглушительный скрежет, исторгаемый чудовищем, стих, оставив летать над разоренным лагерем только обреченные стоны покалеченных персов.

  Переполняемый первобытным ужасом от увиденного и тошнотворным запахом, окатившим меня мгновением назад, я не смел открыть глаз. Я знал, что за пределами моей собственной внутренней обороны, воздвигнутой туго зажмуренными глазами, меня поджидает ужас. Мне казалось, что промедление перед расправой надо мной связано лишь с чудовищной игрой, затеянной древнейшим злом, пробужденным моим отцом. Внезапно раскалённой иглой, в мой охваченный истерикой мозг вонзилась мысль об отце, отправившемся в этот ужасный храм. Зная, что дни мои сочтены и ограничены линией сегодняшнего календаря, я все же не хотел умирать, не взглянув в глаза твари, что расправилась с моим отцом.

  Распахнув дрожащие веки, я навсегда лишил себя спокойного сна и психического здравия. Супротив меня, в каком-то шаге высилась огромная черная фигура, наконец дозволившая мне разглядеть себя. Огромный скорпион, чья невероятная клешня, несомненно способная одним рывком разорвать скакуна на двое, высился над мое головой. Чудовищная фигура древнего монстра зависла надо мной в изготовке к очередному удару.

  Мне бы броситься тогда на утек, попытаться спастись, тем самым спровоцировав эту тварь на атаку. Уверен, моя жизнь тогда бы и закончилась, что, впрочем, несомненно было бы более гуманно по отношению ко мне. Но я не убегал и не пятился.