Жан Баруа

Аббат. Сын мой, потому-то и нет ничего опаснее для веры, чем часто повторяемый грех, даже самый пустяковый;он подтачивает веру, как вода камень, и этого нужно остерегаться пуще всего.

Жан. Совершенно верно, господин аббат… Но почему же я не могу устоять против соблазна?

Комический жест аббата, ускользающий от напряженного взгляда Жана.

Я спрашиваю себя: для чего все эти искушения, все эти испытания? В детстве нам кажется вполне естественным, что есть счастливые и несчастные, здоровые и больные. Так уж заведено, вот и все… Но стоит только задуматься, и приходишь в ужас: на свете так много несправедливого, так много дурного… И если бы еще можно было утверждать, что несчастье – всегда заслуженная кара! Должно быть, у бога были свои причины создать мир таким, каким мы его видим, но, по правде говоря…

Аббат (с улыбкой).Прежде всего, бог не создал мир таким,каков он сейчас. Сам человек, нарушив священный завет создателя, повинен в наших страданиях.

Жан (упрямо).Но если бы Адам был совершенством, он не смог бы нарушить… К тому же, сотворив мир, господь сотворил и змия.

Аббат становится серьезным, жестом прерывает Жана. Окидывает мальчика дружеским взглядом, в котором, помимо его воли, сквозит превосходство.

Аббат. Вы, конечно, понимаете, Жан, что не вы первый потрясены этими кажущимися противоречиями. Эти возражения порождаются злом.Они были опровергнуты уже давно и различными способами. Очень хорошо, что вы рассказали мне все. Коль скоро этот вопрос вас занимает, я подберу книги, прочитав которые вы окончательноуспокоитесь.

Жан молчит, он несколько разочарован.

Однако, я вижу в вашем возмущении и хорошую сторону: зрелище людских страданий укрепляет в насинстинкт милосердия, и сколько бы мы ни творили добра, всегда остается сделать еще больше. (Беря Жана за руку.)Вы сейчас в таком возрасте, Жан, когда сердце молодо, когда оно пробуждается, преисполненное нежностью ко всему, что есть в мире; и то, что человек обнаруживает вокруг, может причинить ему жестокие страдания; вы должны быть готовы к ним. Остерегайтесь собственной чувствительности: в мире гораздо меньше зла,чем кажется с первого взгляда! Подумайте сами: если бы сумма злапревышала или даже равнялась сумме добра,то везде царил бы хаос! Мы же, напротив, наблюдаем безукоризненный порядок, перед которым можем только благоговеть! Пионеры науки достигают каждый день новых вершин, и это позволяет нам все глубже познавать совершенство божественного промысла. Что значат страдания отдельных грешников в сравнении с такойдобротою? Кроме того, несчастья – увы, я не могу отрицать, что они существуют, ибо мое назначение облегчать их, и, если возможно, избавлять от них, – не проходят даром, вы сами в этом когда-нибудь убедитесь: лишь тот, кто страдал,может следовать дальше по стезе добра, по пути, ведущему к спасению. А что для нас важнее: земная или загробная жизнь?

Жан. Но ведь речь идет не только о человеке… А животные?

Аббат. Страдание всякого живого существа угоднобогу, сын мой, как условие, как непременное условиесамой жизни, и этого вполне достаточно, чтобы сломить гордыню, что восстает в вас. Бытие высшего существа, бесконечно доброго и всемогущего, сотворившего небо и землю из ничего,изо дня в день осыпающего нас знаками своей отеческой заботы, служит веским доказательством необходимости зла в этом мире, который оно создало для наилучшего удовлетворениянаших нужд. И если даже мы не можем постичь его замыслов своим несовершенным умом, нам должно преклониться перед его волей и решить в сердце своем, что страдания, при чин которых мы не понимаем, угодны нам, ибо они угодны ему… Fiat voluntas tua… [3]

Жан молчит, нахмурив брови и стараясь понять. Из соседней кельи доносятся звуки старой фисгармонии, ей вторят тонкие голоса.