Жан Баруа

(Не оборачиваясь, с глухой яростью.)Видишь ли… Именно поэтому я и останусь на всю жизнь неудачником… В этом тебя даже нельзя обвинять: ты просто не можешь иначе…Ты не понимаешь и никогда не поймешь, в чем смысл моей жизни, чем я живу! В твоих глазах мои идеи всегда будут вздорными или, еще того хуже, постыдными, преступными чудачествами… В этом – твоя натура, твоя подлинная сущность! Ты создаешь вокруг меня атмосферу, в которой я задыхаюсь!.. Все мое мужество, вся энергия – испаряются в ней… Единственное счастье, которое ты мне можешь дать, – это мелкая привязанность; кроме нее, ты ни на что не способна! И она приносит мне только вред, принижая мою личность до твоего уровня! Вот она, правда, жестокая правда… Оттого, что ты со мной, вся моя жизнь исковеркана; и я ничего не могу с этим поделать!.. И что бы я ни делал, ты будешь со мной, всегда! Tbl будешь подавлять мои стремления, одно за другим, даже не отдавая себе отчета в том, что делаешь; ты никогда даже отдаленно не поймешь, что ты собой представляешь!.. Всю жизнь ты будешь проливать слезы из-за своих пустяковых трагедий!.. (Кричит.)А я, я погиб, погиб окончательно и бесповоротно, – и в этом виновата ты!

Она не шелохнулась. Ее взгляд не выражает ничего, кроме горестного удивления…

Жан пожимает плечами. Сжав губы, ссутулившись, он выходит из комнаты.

III