Жан Брюс. Детективы

Лоувел опередил нас и уже открыл дверь гаража. Мы увидели, как он остановился, словно вкопанный, превратившись в статую. Потом поднес обе руки к лицу и испустил страшный вопль, который тогда мне показался похожим на мяуканье влюбленного кота. Двумя прыжками я подскочил к нему.

Мэри Лоувел, в одной ночной рубашке, висела на какой-то трубе, проходящей по потолку. Мы смотрели на труп с ужасом, а он медленно поворачивался на веревке…

Я первый обратил внимание, что машины в гараже не было. Не моей, а той, которую я видел здесь накануне. И мне показалось, что мы скоро обнаружим и исчезновение Тони. Я пока не видел никакой связи между этими происшествиями и не мог себе представить, что этот юноша удрал, зная, что его мать мертва.

Мне казалось, что Мэри Лоувел повесилась, когда узнала, что ее сын сбежал с Полли Асланд. Я теперь горько сожалел о том, что не запер парня и не остался с ним, вместо того чтобы развлекаться с Розой Дулич. Но зло уже совершилось.

Роберт Лоувел громко плакал, закрыв лицо руками. Роза превратилась в статую отчаяния. Ее темные расширенные глаза, казалось, не могли оторваться от повешенной женщины.

Я посмотрел на. Виктора Дулича. Его лицо выражало только вежливое удивление. Этот тип, видимо, обладал железными нервами.

Я медленно подошел к трупу, который продолжал поворачиваться. Рядом лежала опрокинутая скамеечка: тело почти касалось оштукатуренной стены. Мой взгляд проследил за трубой, на которой она висела. Она начиналась почти посредине гаража и заканчивалась большим соплом. Это была автоматическая установка, какие можно часто встретить в больших магазинах. В случае пожара, как только температура превысит восемьдесят градусов, из сопла польется вода.

Стоя перед телом, я задавал себе вопрос: почему Мэри Лоувел пришла именно сюда, чтобы повеситься и в таком виде? Машинальным жестом я ощупал ее лодыжки. Они были холодными, как змеиная кожа. Я стал ощупывать дальше, пытаясь заставить шевелиться пальцы, но все было уже бесполезно.

Я услышал протестующий голос Виктора Дулича:

— Вы бы лучше ни до чего не дотрагивались. Я думаю, надо известить полицию.

— Я сам займусь этим, — автоматически ответил я, повернулся и пошел прочь, оставив их на месте. Я все еще был под впечатлением виденного, и мысли с бешенной быстротой проносились в моем мозгу. Я пока не пытался сделать какое-либо заключение, знал по опыту, что необходимо время, чтобы все улеглось в голове и мысли упорядочились.

Я отправился звонить по телефону в кабинет Роберта Лоувела. Мой клиент, вероятно, был большой педант, и у него должны были быть записаны все необходимые телефоны.

Действительно, у телефонного аппарата лежал лист бумаги с нужными телефонами, начиная с полиции и кончая пожарным бюро.

Было еще слишком рано, и мне удалось связаться лишь с секретаршей в комиссариате в Бетеле. Я объяснил ей, в чем состоит дело, и она ответила, что немедленно предупредит помощника прокурора и все необходимые люди будут на месте не позже, чем через полчаса, ну, может, чуть больше.

Я вернулся в гараж.

Роберт Лоувел сидел на крыле моей машины и по-прежнему громко плакал. Дуличи о чем-то спорили тихими голосами. Я объявил, что полиция будет здесь через полчаса, и отправился в свою комнату.

Флосси одевалась и весело напевала какой-то джазовый мотив, что почему-то привело меня в ярость. Совсем не подумав о том, что она еще не могла знать о совершившейся драме, я ядовито заметил:

— Сейчас совсем не время петь.

Она резко повернулась, очень удивленная.

— Что это с вами, патрон? Это появление мужа привело вас в такое состояние?

Без лишних предисловий, я объявил:

— Мы только что обнаружили Мэри Лоувел повешенной в гараже.

Она замерла и оставалась некоторое время неподвижной, молчаливой, как скала. Потом, несколько оправившись от неожиданности, уверенным тоном проговорила:

— Я знала, что произойдет нечто в этом роде. Вы, патрон, может быть, не заметили, но атмосфера в этом, доме была какая-то странная.

Она говорила со мной, как профессор говорит с несмышленым студентом. Я немедленно вошел в эту игру и спросил ее робким тоном:

— Можно узнать твое мнение об этом?

Она надела платье и ответила уверенным тоном:

— Все очень просто, патрон! Эта женщина определенно повесилась не сама…

Я покачал головой.

— Вот как? И кто же, по-твоему, помог ей?

Она нахмурила брови, подумала некоторое время и посмотрела на свои пальцы.

— Я знаю пока только одно, что это сделала не я. Но и не вы. Трудно поверить, что это мог сделать, юноша… Остается Роза Дулич…

Я стал смеяться.

— Тысяча извинений, мистер детектив в юбке, но у Розы Дулич имеется несомненное алиби, которое зовется Питером Лармом… С того момента, когда Мэри Лоувел последний раз видели живой, и до того момента, когда мы обнаружили ее труп, Роза Дулич, можно прямо сказать, не покидала меня.

Но Флосси не хотела отказываться от своего мнения.

Пытаясь влезть в свои туфельки, не утруждая себя наклоном, она возразила:

— Если не она, значит кто-то другой.

Я быстро покончил с этим.

— Уйди отсюда, мне ведь тоже нужно одеться.

— Мне и здесь хорошо, — сказала она.