Жан Брюс. Детективы

— Это верно… — голос ее был спокоен. — Одна из моих подруг уехала из Нью-Йорка и предложила мне свою комнату. Это позволяет мне избегать неприятностей каждую ночь, когда я после работы возвращаюсь домой.

Безусловно, это были все сведения, которые она могла мне дать. Я включил мотор и проговорил весело:

— Мое приглашение пообедай остается в силе. Ты не очень на меня сердишься?

Она положила руку на мой локоть и ответила, смеясь:

— Нет… Я не злопамятна. Вы, вероятно, просто ошиблись на мой счет… Ведь вы делаете свою работу… Я очень хочу пообедать с вами. — И добавила немного странным тоном: — При всех обстоятельствах… Вы ведь оплатили мой прогул… Мой вечер принадлежит вам.

Я резко затормозил, повернула и обнял ее.

— Оплата твоего прогула дает мне право поцеловать тебя? — улыбаясь, спросил я.

— Рискните, — ответила она, — и вы узнаете…

Я рискнул… И с полным успехом.

— А миссис Дулич не будет ревновать? — спросила она лукаво.

Я быстро тронулся с места, не ответив.

Глава 7

Сна не было. Болели ноги, и мое возбужденное состояние не давало возможности забыться. Необходимо было принять снотворное.

Я открыл глаза. Светящиеся стрелки часов, стоящих на моем ночном столике, показывали три часа утра. Я вернулся совсем недавно. Свидание с Полли несколько затянулось. Она пригласила меня к себе домой, вероятно, чтобы я не очень сожалел о потерянных долларах, и мы провели там около двух изумительно приятных часов.

Я откинул простыни, встал, включил лампу на ночном столике и направился в ванную комнату в поисках снотворного. В эту минуту зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Питер Ларм слушает…

Молчание, потом чей-то голос прошептал:

— Очень счастлив, что смог вас застать. Это Роберт Лоувел у телефона.

Я инстинктивно сжался. Вероятно, Кора Вилнер обо всем рассказала ему и по данному ею описанию он узнал меня. Необходимо тщательно продумать дальнейшую игру. Он продолжал:

— Я хочу немедленно увидеться с вами. У меня есть совершенно сенсационное сообщение…

Не скрывая своего дурного настроения, я спросил:

— Почему вы не говорите громче?

— Кое-кто… кое-кто не должен ничего знать, именно тот, кто находится в соседней комнате. Я знаю, что беспокою вас, но обстоятельства вынуждают меня к тому. Я вас вознагражу за все как следует… Через двадцать минут в вашей конторе, идет?

Я с трудом сдержался. Действительно, ночь пропала окончательно.

— Через полчаса. Мне же нужно время одеться, — ответил я мрачно.

— Согласен.

Я повесил трубку.

В очень плохом настроении я оделся и вышел из помещения, не позабыв захватить с собой маленький «Вальтер Р-33», совершенно новый, недавно приобретенный по случаю.

Чертыхаясь, я доехал до здания, в котором находился наш офис, открыл дверь своим ключом, и оставил ее немного приоткрытой. Ночью ни один из лифтов не работал, и я вынужден был подниматься по лестнице пешком, освещая себе путь карманным фонариком.

Пустынное и темное помещение производило мрачное и даже тревожное впечатление. Я беспрепятственно вошел в свою контору, включил свет в вестибюле и прошел в свой кабинет.

Устроившись в кресле на своем месте, я достал шоколад, сунул его в рот и закурил сигарету. Мне захотелось основательно все обдумать.

После возвращения из Нью-Джерси, начиная с полудня, я получил некоторое количество сведений, которые мне необходимо систематизировать, чтобы сделать какой-то вывод. Но мозг мой отказывался работать. Усталость давала себя знать.

Я находился тут уже добрых десять минут, ни о чем не думая, пожевывая шоколад, смешивая его вкус с табачным дымом. Внезапно погас свет.

Мой взгляд тут же устремился на открытую дверь в секретариат. И там была сплошная тьма. Света не было и в вестибюле. Потом в моем мозгу что-то щелкнуло, мускулы напряглись до предела.

Быстрый и молчаливый, как кот, я выскользнул из своего кресла, быстро вынул изо рта сигарету и положил ее на этажерку позади себя, направив ее горящий конец к двери.

После этого я неслышными шагами обошел письменный стол, дошел до стены со стороны секретариата и прижался к ней.

Все чувства мгновенно обострились, и я усиленно начал прислушиваться к звукам, которых инстинктивно ждал.

Тишина была полнейшая. Между тем, я чувствовал несомненную опасность. Я начал сожалеть о том, что повсюду распорядился постлать ковры, которые заглушали звук шагов, но тут до моего слуха все же донесся еле слышный шум трущейся материи.

Я бы солгал, если бы стал утверждать, что чувствовал себя совершенно нормально. Угроза неизвестной опасности, полнейшая темнота — это могло бы потрясти какие угодно, даже самые крепчайшие нервы.

Я задержал дыхание, достал тихонько из кармана свой «вальтер» и снял его с предохранителя. Потом с ужасом подумал, заряжен ли он… Не могло быть и речи о том, чтобы проверить это. Характерный щелчок пистолета сразу же мог насторожить противника и обнаружить мое присутствие. Я видел красный конец сигареты, которая лежала на этажерке позади моего письменного стола.