Жандарм 4

— Так я у инженера одного долго подмастерьем работал. Он как раз разные коляски на двигателях собирал. Изобретатель был каких поискать! Но очень не любил простой говор. Так и говорил мне: ты, Иван, мужчина умный, а умный и выражаться должен соответственно. Вот. Ну и учил меня, как это — соответственно.

— А сюда как ты попал?

— Помер к сожалению тот инженер, — вздохнул возница. — Паров бензиновых надышался, да слег с горячкой. Не откачали. А у меня в Петрограде, где мы жили, никого не было. А тут знакомый предлагает: Ваня, айда на Аляску! Там такие рукастые, как ты, к месту будут. Деньгу зашибешь, да домой гоголем возвратишься. Ну я и поехал!

— И как? Не вышло?

— От чего же, — покачал головой возница. — Деньги появились, не чета прошлому. Но прижился я тут. И жена появилась, да уже детишек настругать успел. Трое их у меня. Но мотоколясок тут не так чтобы много. Ремонтировать их много времени не надо. Вот и занимаюсь извозом, пока мастерская стоит. Вот они, бани, — махнул рукой Иван на двухэтажное здание в византийском стиле.

Парадная была украшена колоннами. Над двустворчатыми дверьми была надпись: Batherouse. И ниже уже меньшим шрифтом перевод на русский — Бани. Из некоторых высоких узких окон шел пар. Бани «работали» без устали да и народ активно заходил-выходил, показывая, что место довольно популярно.

После квартала трапезундцев мы посетили территорию французов, знаменитую своей улицей красных фонарей, квартал испанцев-португальцев — эти отличились сразу двумя местами: огромной ареной под открытым воздухом, где проводилась коррида и бои быков, и музей корабельного дела.

Проехали квартал германцев. У потомков тевтонцев дома оказались аскетичными, с минимумом украшений на фасадах, зато было полно пивных, откуда доносился пьяный гомон даже в дневное время.

Я не удержался и попросил отдельно проехаться по английскому кварталу. Иван на мою просьбу отреагировал спокойно, только заметив, что кроме мини-копии Биг-Бена и аж трех протестантских церквей ничего интересно у них нет. И действительно, казалось, что даже дворняги в этом квартале носили на морде брезгливое выражение лица и лаяли коротко, лишь выказывая свое «фи» случайным прохожим.

А вот русский квартал, куда мы прибыли в последнюю очередь, отличался б о льшей пестротой и построек и людей на улице. Не было ощущения, что здесь преобладает какой-то один этнос или нация. Ну что тут скажешь? Русский менталитет он такой — на внешность не смотрит, да и стандарты приемлет с трудом. Каждый хочет выделиться, и другие смотрят на это с пониманием и даже с завистью, если у кого-то получилось это сделать лучше остальных.

Тут-то я и распрощался с возницей и двинулся в ресторан. «Столичный перезвонъ» — так он назывался. Прикупив перед этим стопку разных газет у мальчишки-разносчика, я зашел внутрь.

Интерьер мне понравился. Накрахмаленные белые скатерти. Дубовый паркет. Широкие окна с цветами на подоконниках. Снующие проворные официанты, а в углу на небольшом возвышении расположился небольшой оркестр из пяти музыкантов. Фортепиано, скрипка, виолончель, труба и треугольник. Играли они неназойливую музыку, создавая неповторимую атмосферу нахождения в сосновом лесу. Как у них это получалось, ума не приложу, но те же вкрапления звонких нот треугольника были очень похожи на перекличку птиц, а скрипач ловко подражал скрипению стволов вековых деревьев, умудрясь сплетать это в единый гармоничный звук. Пианист создавал всему оркестру фон, а трубач с виолончелистом разбавляли все это необычными звуками «рычащего медведя», да шелеста листвы и шуршания мелких зверьков.

Зависнув на несколько минут, потрясенный мастерством музыкантов, я очнулся только тогда, когда ко мне подошел официант и предложил меню.

— Мне будьте любезны картошку с грибами, борщ и чай, — бегло ознакомившись с предложенными блюдами, сделал я заказ.

— Сию секунду-с, — чуть поклонился официант и, ловко забрав меню, удалился.

Я же положил на стол стопку газет и открыл первую из них. Итак, что же творится в мире по мнению здешней прессы?

'Непримиримые снова наносят удар!

На прошлой неделе племена так называемых «непримиримых» совершили сразу три нападения. Разбою подвергся караван французского купца Маншераль, нашедшего выход медной руды и перевозивший почти три тонны выплавленного металла. Караван лояльных племен алеутов, продвигавшихся в Ново-Архангельск на осеннюю ярмарку. Оба нападения к сожалению закончились гибелью почти всех караванщиков и утерей товара. И только третьей нападение удалось успешно отбить. Это был дилижанс с золотом Русской торговой компании. Благодаря отлично обученной и многочисленной охране нападение удалось не только отбить, но и взять в плен трех аборигенов. Сейчас они сданы в полицейский участок для допроса и выяснения — случайным ли было нападение, или среди жителей нашего города есть преступники, находящиеся в сговоре с разбойниками'.