Жандарм

Всему приходит конец, пришел он и нашим мытарствам. Два дня мы откровенно бездельничаем, благо повод достаточно серьезный. Мне вручили Станислава третьей степени с мечами за рейд по турецким тылам. Причем ходатайствовал о награждении генерал Имеретинский, вот так. Поэтому один день мы убили на обмывание награды, нечасто нас ими балуют, даже кислая морда штабной сволочи не испортила мне праздник. А вернувшиеся без потерь Овцын и Немов добавили настроения. Первый привел унтера, которого тут же уволокли, по слухам, заявившиеся армейцы и нагло потребовали пленного, но Свиридов их послал далеко и надолго. Только вмешательство фон Веддинга разрешило назревавший конфликт. Что касается Немова, он достал-таки ту банду. Двенадцать черкесов и трое турок, в нее входивших, были уничтожены. Так же он уничтожил две группы, одну в три, другую в пять человек, так что наша деятельность была оценена командованием в день отдыха для всего отряда.

* * *

Спустя семь дней мы еще стояли под Плевной. Черт возьми, ладно мы, но армейцы! Боевые генералы ходили злые и молчали. Вместо стремительных маршей тупое сидение. Я, плюнув на субординацию и инстинкт самосохранения, открыто поинтересовался у Серафимова, какого хрена мы стоим. Но вместо законного разноса тот попросил потерпеть. От этого я только озверел. Сарафанное радио, отлично работавшее и до своего изобретения, известило, что к нам приехало достаточно шишек из столицы, ну а выводы были крайне неутешительны. Похоже, игра пошла по-крупному, ведь вместо кровопускания русская армия разнесла элитные части турок, а самого способного турецкого генерала грохнула. А это нашим заклятым «друзьям» из Лондона и Вены как серпом по одному месту.

Глава 5

Честное слово, я просто осатанел, выбрав под временную базу Картужабен, и принялся чистить тылы армии. За неделю группы успели поработать в треугольнике Картужабен – Крушовица – Горный Баркач, причем, неожиданно для всех, очень результативно. Правда, большая часть из уничтоженных турок была местными жителями, ушедшими от расправы болгар. Да, были классические этнические чистки, где вырезались все от мала до велика, но не мне их судить, я с ребятами вдоволь насмотрелся на турецкие «художества», так что особо не заморачивался, правы или нет болгары. Правда, столкнувшись с ними, мои ребята изрядно охладели к славянскому «братству». «Братушки» спокойно ждали, что русский Ваня будет за них воевать, а они ему будут продавать продукты и вино, в дружины особо не рвались и помогали так себе. Правда, нам неслыханно повезло, у болгарина башибузуки недавно вырезали семью, и он, прикинув и все взвесив, стал нашим проводником. Поэтому, когда Свиридов узнал количество трупов, быстро все засекретил. Его тоже можно понять: около ста пятидесяти уничтоженных врагов – это, знаете ли, показатель. Стоявшие рядом донцы записали только пятнадцать.

Нет, ну какого мы поперлись сюда? Свиридов что, специально решил стать мишенью для острот? В этом гадючнике, именуемом по недоразумению салоном, попытались найти нужного нам генштабиста. Угу, нашли, а заодно нас заметила эта б…

Полумилорд, полукупец,
полумудрец, полуневежа,
полуподлец, но есть надежда,
что будет полным наконец.

Закончив, девица с издевкой посмотрела на нас. Свиридов сохранял спокойствие, но было ясно, что достойно ответить он не сможет.

– Это нам?

– А вы еще кого-нибудь видите в таких мундирах? – улыбнулась стерва, обведя рукой присутствующих.

– Это вы правильно заметили. Польщен, нет, в самом деле, граф Воронцов, прошедший мясорубку двенадцатого года, выживший на Багратионовых флешах… я не могу себя сравнить с ним, не дорос.

Похоже, по вытянутым от удивления лицам такого они не ждали, что же продолжим, добьем противника:

– А насчет автора… Сватался он к дочери Николая Николаевича,[45] но тот, человек старой закалки, послал этого кавалера далеко и надолго.[46] А поскольку тот мнения был о себе самого высокого… Обидно стало юноше, но тягаться с генералом? Нет, он не идиот. Вот откуда и этот пасквиль, хоть так выразить свое отношение. Человечек-то был так себе, гниловат, стихи писал превосходные, но вот и все. Интересно, что, закончив лицей, сей поэт нигде не служил.

Гробовая тишина сопроводила мои слова. Да, на нестандартную ситуацию никто не смог среагировать.

– Между прочим, – голос девицы буквально источал яд, – Александр Сергеевич участвовал в турецкой кампании.

– Ага, волонтером при штабе. Все. В бой его не посылали, солдатами он не командовал, больше за ним ничего не числится полезного. А вот гадостей… Во глубине сибирских руд и так далее. – Неожиданно натолкнулся на одобрительный взгляд полковника Артамонова. – Государь Николай Павлович был добрейшей души человек, хотя за такое при Екатерине Великой мигом в Тайную канцелярию загремел бы.

– Слава богу, не тот год сейчас, – барственно произнес штатский хлыщ. – Хотя раньше таких на конюшне драли, чтобы место свое знали.