Жанна д'Арк

В это время сверху раздался крик. По приказу графа Сеффолка английский герольд извещал, что его господин хочет говорить с французским главнокомандующим. Благородный Сеффолк, видя в перспективе неизбежную гибель, соглашался очистить крепость и принять условия Девы.

Слишком поздно!

Глашатая никто не слушал. Десяток лестниц был прислонен к стене.

Жанна быстро взбиралась наверх и была почти у цели, когда камень, брошенный с башни, ударил ее по голове. Девушка пошатнулась и упала в ров…

Единодушный крик ужаса пронесся над рядами осаждающих. Их героиня, их Дева убита!..

Но нет. Не так-то легко убить бесстрашную! Шлем предохранил ее, ослабив силу удара.

Возбужденная близкой победой, она вскочила и подняла над головой поникшее было знамя.

— Вперед, друзья, не отставайте! Англичане в ваших руках!

Годоны сновали туда и сюда, тщетно стараясь прорваться к мосту, который вывел бы их на правый берег. Французы гнались за ними по пятам, рубили их и кололи, а тех, кто был одет побогаче, захватывали в плен.

Вот рыцарь в блестящих латах пробился, наконец, к мосту. Это сам Сеффолк. Проклиная судьбу и несбывшиеся надежды, граф думает улизнуть.

Французский всадник нагоняет его, хватает коня за узду и предлагает графу немедленно сдаться.

Карта Сеффолка бита. Мутным взором оглядывается он вокруг себя. Нет, не уйти! Сзади нажимают другие. Мост оцеплен.

Какое унижение!.. Ему, благородному аристократу, одному из столпов английского престола, сдаться в плен какому-то прощелыге!

— Вы дворянин? — спрашивает Сеффолк.

— Да.

— Рыцарь?

— Нет.

Граф Сеффолк быстро посвящает француза в рыцари, после чего сдается ему с более легким сердцем.

Битва при Жаржо продолжалась три с половиной часа. Она стоила французам около двадцати воинов.

Англичане потеряли пятьсот человек, не считая взятых в плен. Среди знатных пленников наряду с Сеффолком оказался и его брат Джон Пуль. Другой брат незадачливого полководца утонул в реке.

Джон Фастольф, узнав об участи Жаржо, изменил маршрут.

Теперь вся средняя Луара к востоку от Орлеана была свободна от англичан.

В последующие дни армия освобождения взяла менгский мост, соединявший берега Луары, и двинулась к Божанси.

В полдень 15 июня, когда войско Жанны стояло под Божанси, произошло знаменательное событие: прибыли два бретонских дворянина, сообщившие, что к осаждающим хочет присоединить свои силы сам господин коннетабль.

Артур де Ришмон, коннетабль Франции, был одним из наиболее мрачных персонажей этой мрачной эпохи.

Сын герцога Бретанского, де Ришмон получил от Карла VII меч коннетабля в 1424 году. Грубый и жадный вымогатель, черствый эгоист, не останавливающийся перед преступлением даже ради мелкой цели, де Ришмон был достойным соперником господина де Тремуйля, которого он приблизил к особе монарха и который затем вышвырнул его пинком из королевских покоев.

Оказавшись против своей воли в оппозиции ко двору, де Ришмон сохранил, однако, свой высокий титул, а также надежду когда-нибудь как следует отмстить шамбеллану. Как и большинство крупных феодалов, он действовал на свой страх и риск, поддерживая то арманьяков, то бургундцев.

Орлеанские события заинтересовали де Ришмона. Он понял, что былые успехи годонов пошли под уклон. Коннетабль решил сделать пробный шаг к примирению с Карлом VII. Это и привело его вместе с отборным рыцарским войском под Божанси.

Неожиданное прибытие опального коннетабля поставило капитанов в весьма затруднительное положение. Многие из них были должниками господина де Тремуйля. Они хорошо знали о настроениях, господствовавших при дворе. Однако перспектива получения свежих рыцарских сил накануне штурма казалась также весьма заманчивой. Кроме того, благородного коннетабля можно было противопоставить Деве и всему ее сброду.

Герцог Алансонский поначалу пришел в ярость и заявил посланцам, что если де Ришмон отважится подойти, то королевские войска и Дева вступят с ним в сражение.

Постепенно, впрочем, под давлением уговоров окружавших принц успокоился. Жанна также старалась его разубедить.

— Следует помогать друг другу, — сказала она. Герцог, как обычно, послушал девушку и, сопровождаемый ею, выехал навстречу коннетаблю.

Вскоре они увидели отряд всадников, впереди которого находился маленький смуглый человек с толстыми губами и угрюмым выражением лица.

Не уделив ни малейшего внимания герцогу, де Ришмон прямо обратился к Деве:

— Жанна, мне сказали, что вы хотите сражаться против меня. Я не знаю, являетесь ли вы посланницей божьей. Если да, то мне нечего бояться, ибо я исполняю божью волю. Если же вы посланы дьяволом, то я опасаюсь вас еще меньше.

Говоривший эти слова действительно не боялся дьявола и усердно исполнял «божью волю». По его распоряжениям в разных местах и в разное время было сожжено немало людей, обвиненных в колдовстве и ереси.

Жанна ответила коннетаблю сдержанно и просто:

— Монсеньер, вы явились сюда не по моей воле, но раз уж вы пришли, то добро пожаловать!