Жанна д'Арк

Условия капитуляции Божанси были мягкие. С англичан взяли слово, что они в течение десяти дней не станут браться за оружие, после чего им дали уйти, захватив с собой лошадей и часть личного имущества. Начальник гарнизона и капитан города были оставлены в качестве заложников.

И все же оказалось, что годоны слишком поторопились со сдачей. Едва гарнизон Божанси успел удалиться, как французский дозорный сообщил, что видит огромную армию, идущую с северо-востока, от деревни Патэ.

Это был Джон Фастольф, легендарный Джон Фастольф, о котором столько говорили и которого так опасались, но которого, однако, до сих пор так и не смогли обнаружить.

Теперь, наконец, он появился собственной персоной, шествуя бок о бок с храбрым Толботом и ведя сборную армию по крайней мере в пять тысяч человек.

Кампанию на Луаре закончила битва при Патэ, одно из самых кровопролитных сражений и, несомненно, одна из самых блестящих побед французского оружия в этой войне.

На первый взгляд результаты битвы при Патэ кажутся либо чудом, либо величайшей несуразицей.

Действительно, несмотря на то, что в битве со стороны англичан участвовало около пяти тысяч бойцов, а со стороны французов — едва полторы тысячи;

несмотря на то, что руководили англичанами такие испытанные в боях капитаны, как Толбот, Скаль, Фалькомбридж и Фастольф, которым довелось выиграть не одно сражение;

несмотря на то, что английские полководцы имели прекрасную позицию, хорошо продумали порядок битвы и начали ее проведение по плану, который не раз давал блестящий эффект;

несмотря на то, что большинство французских капитанов явно трусило и было готово вместе со своими людьми увильнуть от решительных действий;

— битва закончилась полным разгромом и уничтожением английской армии, причем убито было две с половиной тысячи человек, взято в плен до полуторa тысяч и спаслось бегством около тысячи; а со стороны французов убитыми и ранеными оказалось… всего несколько воинов!!!

Результаты эти вопреки видимой парадоксальности их были вполне закономерны.

Это было одно из проявлений великого перелома, намеченного орлеанской битвой.

Это был яркий показатель полной деморализации захватчиков, полного неверия их в собственные силы, жгучего страха перед освободительной армией и Орлеанской девой.

Это было непреложным доказательством того, чго народ Франции взял судьбу отчизны в свои руки, перестав верить в мудрость господ капитанов и надеяться на молитвы попов.

Не следует забывать и того, что все материальные преимущества отныне были также на стороне французов.

Хотя с их стороны в битве участвовало менее двух тысяч, но на марше находилось до десяти тысяч бойцов, готовых по мере надобности занять свое место в рядах сражающихся.

Эта огромная армия стараниями орлеанцев и жителей других городов была хорошо снабжена, вооружена, имела все необходимое для победы. Она находилась у себя дома, в то время как англичане плохо снабжались продовольствием, испытывали недостаток в артиллерии и сражались на чужой земле, горевшей под их ногами.

Короче говоря, теперь со всей отчетливостью начинали действовать те материальные и моральные условия, которые в совокупности должны были определить дальнейший ход войны и которые были целиком на стороне французов.

И огромная заслуга во всем этом приходилась на долю Жанны из Домреми.

Сражение при Патэ, хотя девушка лично в нем и ие принимала участия, было второй ее великой победой после орлеанской битвы.

Накануне сражения в лагере англичан царила подавленность.

— Нас всего горсть против французов, — говорил Фастольф Толботу. — Если нам не повезет, будет потеряно все, что с таким трудом и в столь большой промежуток времени покойный король Генрих завоевал во Франции.

А в это же время в лагере французов происходил такой диалог:

— Будем ли мы сражаться, Жанна? — спрашивал герцог Алансонский.

— Есть ли у вас добрые шпоры? — ответила девушка вопросом на вопрос.

Герцог не на шутку струхнул. Он подумал о шпорах, понадобившихся французам в «день селедок»…

— Что вы говорите, Жанна? Неужели нам придется удирать?

Девушка улыбнулась.

— Нет, нам придется преследовать годонов. Ивы будете вынуждены сильно шпорить коня, чтобы догнать их.

Сражение произошло в субботу, 18 июня, во второй половине дня. Ход его был крайне несложен.

Английская армия растянулась широкой лентой между Божанси и Жанвилем.

Авангард, состоявший из отборных войск и возглавляемый Джоном Толботом, первым узнал о приближении французов Толбот приказал своим людям спешиться и занял удобную позицию на опушке леса, неподалеку от Патэ. Годоны начали готовиться к бою.

Но французы через своих разведчиков еще раньше определили местонахождение англичан. На этот раз они не стали мешкать. Прежде чем англичане сумели врыть колья и расположить между ними лучников, воины Потона Сентрайля, Дюнуа и де Буссака набросились на них, как ураган, смяли их и искрошили в куски.

Сам Толбот едва успел вскочить на коня и тут же был захвачен в плен.