Жанна Д'Арк, Орлеанская Дева (СИ)

Несмотря на то, что владельцу гиппогрифа Астольфу отводится по сюжету важная роль (он должен излечить от безумия Роланда, доставив с Луны его ум), его — в отличие от Жанны д’Арк — нельзя назвать главным действующим лицом поэмы. Это всего лишь веселый искатель приключений, а не последняя девственница французского королевства, призванная спасти страну от захватчиков. Его гиппогриф, будучи, безусловно, фантастическим существом, не является тем не менее посланцем небес, тогда как осла, наравне с доспехами и оружием, дарует Деве сам Господь. Гиппогрифа же вырастил Атлант, чей замок разрушает Астольф, который после гибели хозяина забирает его питомца себе.

И все же главное отличие между ослом Вольтера и гиппогрифом Ариосто кроется в природе их отношений с хозяевами. Астольф, насколько можно судить, не испытывает к своему спутнику какой-то особенной привязанности — он и до появления в его жизни гиппогрифа совершил множество прославивших его подвигов. Жанна, напротив, получает крылатого осла именно для того, чтобы исполнить свою миссию. Это таким образом — животное-помощник, персонаж, хорошо знакомый как по волшебным сказкам, так и по средневековым рыцарским романам и жестам. Достаточно вспомнить Грани, Бабьеку, Вельянтифа, Тансандора — боевых коней Сигурда, Сида, Роланда, Карла Великого, чтобы понять, какую роль должен в идеале играть осел Орлеанской Девы. На деле, впрочем, все оказывается далеко не так просто: осел, согласно Вольтеру, обязан не только служить Жанне в бою, но и охранять ее девственность, являющуюся залогом ее успеха:

«Итак, осел, которому Денис

Доверил честь…» [15].

Парадокс ситуации (и ее комизм) заключается однако в том, что осел не может исполнять свой долг, будучи влюбленным в Жанну:

«Давно питая в сердце тайный пыл

К прекрасной Девственнице, полной сил, –

Строй нежных чувств, которые едва ли

Ослы простые на земле знавали» [16].

И как только в посланца небес вселяется демон, он спешит воспользоваться представившимся случаем и соблазнить свою прекрасную наездницу:

«Святой осел забыл тотчас же стыд:

Из стойла прямо в спальню он спешит,

К постели, где, пленившись сладкой ложью,

Иоанна сердце слушала свое» [17].

Страстные речи влюбленного осла пленяют Жанну и поселяют в ее душе смятение:

«Иоанна д’Арк, терзаема сомненьем,

Конечно, втайне польщена была

Таинственным и сильным впечатленьем,

Произведенным ею на осла» [18].

Однако, сила духа, мысли о Франции, помощь св. Дениса и Дюнуа помогают ей справиться с собой — она отвергает «адские соблазны», несмотря на всю их привлекательность.

Что же касается осла, то его явная влюбленность в Жанну как раз и делает сомнительным его сопоставление с гиппогрифом Астульфа, который, как известно, никаких нежных чувств к своему хозяину не питал. Очевидно, что прообраз крылатого спутника Орлеанской Девы следует все же искать в других литературных источниках, указания на которые, впрочем, содержатся в тексте самой поэмы.

* * *

Прежде всего, следует обратить внимание на греческие мифы, которые были хорошо знакомы Вольтеру и в которых постоянно встречаются волшебные животные, испытывающие страсть к своим возлюбленным [19]. О некоторых из них напоминает Жанне осел, пытаясь склонить ее к близости:

«Пусть — Франция, война, победа;

Однако лебедя любила Леда,

Однако дочь Миноса-старика

Всем паладинам предпочла быка,

Орел унес, лаская, Ганимеда,

И бог морей, во образе коня

Филиру пышнокудрую пленя,

Был вряд ли обольстительней меня» [20].

Тема чудесных животных таким образом получает у Вольтера дополнительное звучание, поскольку все эти существа не просто влюблены — они добиваются взаимности чувств, соединяются со своими избранницами и производят не менее чудесное чем они сами потомство.

С этой точки зрения, выбор осла на роль верного спутника Жанны д’Арк обретает особый смысл, ибо ни одно другое животное в Древней Греции не обладало столь стойкими сексуальными коннотациями [21]. Здесь существовала масса весьма непристойного характера мифов, главным действующим лицом которых выступал именно осел. Он становился непременным участником празднеств в честь бога Диониса — фаллогогий, кульминацией которых являлся торжественный вынос фаллоса [22]. Осел символизировал и плодородие, поскольку был связан с культом хлеба, винограда и даже роз. Считалось также, что его копыто способствует внутриутробному развитию плода и помогает при родах, а вывешенный в саду или на поле череп ослицы влияет на оплодотворение [23].