Жанна д'Арк. Тайна рождения

Как и на заседании 28 сентября, Жиль де Ре отказался признать свою вину и вновь потребовал приглашения адвоката. Ответ суда также не блеснул новизной: в адвокате ему было вновь отказано.

Слушание дела началось с того, что Гийом Копель-он начал перечисление сорока семи пунктов обвинений, инкриминируемых маршалу, и после прочтения каждого из них епископ Нантский осведомлялся, признает ли обвиняемый справедливость сказанного в его адрес? Естественно, что маршал ничего не признавал, что вызывало самую негативную реакцию суда и присутствовавших в зале зрителей. В адрес Жиля де Ре неслись оскорбления, женщины бросались на охранников, чтобы прорваться поближе и суметь плюнуть «проклятому злодею» в лицо.

Какими бы крепкими ни были нервы закаленного в боях полководца, вряд ли он мог не испытать потрясения, и тем поразительнее выглядели его самообладание и упорство, с какими он продолжал твердить о своей невиновности и требовать адвоката.

Заслушав половину из сорока семи пунктов обвинения, суд постановил закончить свое первое заседание. Картина второго заседания, которое произошло 13 октября 1440 года, полностью повторила все то, что приключилось пятью днями раньше.

Из опубликованных в 40-х годах прошлого столетия историком Жюлем Кишера стенограмм этого процесса можно заключить, что маршал не менял выбранной линии поведения. Несмотря на это, председатель суда Жан де Мальтруа признал обвинения в адрес Жиля де Ре весьма серьезными и заявил, что суд готов принять дело к формальному рассмотрению. После чего он обратился к маршалу и спросил, имеет ли тот сказать что-либо по сути выдвинутых против него обвинений?

Взбешенный происходящим, Жиль де Ре заявил, что «лучше пойдет на виселицу, чем под суд, где все обвинения лживы, а все судьи — злодеи». Для эпохи, пропитанной сословным этикетом, эта выходка обвиняемого была шокирующей. Ее и сейчас без всякого преувеличения можно было бы назвать «неуместной». Реакция последовала незамедлительно: епископ Нантский, не откладывая дела в долгий ящик, отлучил Жиля де Ре от церкви.

Открытие судебной сессии было назначено на 15 октября 1440 года.

В назначенный день объединенный суд начал свою работу. На свою беду, обвиняемый с самого начала стал демонстрировать свою непримиримость, отказавшись от обыкновенного для судебной практики того времени приведения к присяге на Библии. Кроме того, он заявил, что участвовать в судебных прениях не станет и вопросов никаких задавать не будет.

В отличие от предварительного слушания, с 15 октября судебный процесс проходил без зрителей. В зал приглашались только свидетели обвинения и так называемые «доносчики», то есть люди, желавшие сделать заявление добровольно. Всего в ходе процесса таковых свидетелей и «доносчиков» было допрошено сто восемь человек.

Сначала разбирали пункты обвинения, связанные с алхимическими изысканиями Жиля де Ре и его сношениями с нечистой силой. Многие свидетели утверждали, что видели своими глазами помещения в замке Тифож, украшенные кабалистической и сатанинской символикой. Штатные алхимики маршала рассказали о сути проводившихся по его указанию экспериментов. Весьма пространные и подробные показания дал и Франческо Прелати.

Так, по заявлению итальянца, Жиль де Ре собственной кровью написал текст договора с демоном, в котором просил для себя три великих дара: всеведения, богатства и могущества. Поскольку демон требовал жертвы, маршал принес таковую: казнил ребенка, имя которого, однако, свидетель назвать не смог.

Весьма неблагоприятными для Жиля де Ре оказались и показания священника Жиля де Силя. Он был не только одним из алхимиков маршала, но и его духовником, но уважаемый суд не особенно смутил тот факт, что священник, рассказывая о содержании исповедей обвиняемого, нарушал тайну исповеди. Показания де Силя выставили маршала в крайне невыгодном свете и, по сути, уничтожали всякую надежду на смягчение будущего приговора.

Судебные слушания шли с 15 по 19 октября, после этого суд постановил пытать маршала, дабы «побудить его прекратить гнусное запирательство».

Как и следовало ожидать, растянутый на так называемой «лестнице», маршал быстро прекратил «гнусное запирательство» и пообещал изменить свое поведение в суде. Доставленный после этого в суд, он преклонил колени перед епископом Нантским и попросил его снять с него отлучение от церкви. Маршал принес присягу на Библии и изъявил готовность чистосердечно признаться во всех своих преступлениях.

Лишь в одном месте Жиль де Ре выразил несогласие с прозвучавшими в зале суда обвинениями в свой адрес: речь шла о заключении договора с демоном. «Пусть меня сожгут живым, — заявил Жиль де Ре, — если кто-нибудь докажет, что я призывал дьявола, заключал с ним договор и приносил ему жертвы!»

Перемена в поведении маршала легко объяснима. После средневековой пытки, наверное, немногие не попытались бы умилостивить суд своей покорностью. Но по большому счету Жиль де Ре уже был не в силах повлиять на развитие событий.