Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 1

Стряхнув оцепенение от поразивших его мыслей, монах выглянул через оконце и увидел, что по ровному, выпавшему недавно снегу, идёт, переваливаясь словно уточка, Жанна-Клод. Оно шагала, высоко поднимая ноги, чтобы следы оставались ровными и четкими, и постоянно оглядывалась, любуясь отпечатанной на снегу цепочкой. Светлые косы уже не торчали задорными хвостиками, а отрасли и чинно выглядывали из-под краёв теплого платка ровными, слегка загнутыми кончиками. Плотно перехваченный в талии кафтан был немного великоват, как и сумка из грубой холстины, переброшенная через плечо и болтающаяся из стороны в сторону, словно маятник, в такт шагам.

– Чистый ангел! – умильно сложила на груди руки мадам Жанна, выглядывая из-за плеча своего, якобы, родственника. – На обе деревни лучше девочки не сыскать!

Накануне ей заплатили очередное щедрое вознаграждение за предоставленный кров, и потому, наверное, голос её звучал сегодня особенно убедительно.

– Мне бы хотелось немного почитать Жанне из старинных манускриптов по богословию, – сказал отец Мигель. – Пошлите её ко мне, как войдёт.

Мадам активно закивала, почтительно протиснулась мимо стола, на котором лежала рукопись и, перекрестившись пару раз, удалилась, сообщив уже от дверей, что испекла капустный пирог, который подаст к обеду. Так что, пусть малышка Жанна после чтения сразу не уходит.

«Уйдёт она, как же, – мысленно проворчал Мигель, окончательно вернувшийся на грешную землю. – Каким бы ангелом Жанна-Клод ни была, вкусно поесть она любит, как обычный человек. А в этом доме готовят не хуже, чем в Анжерском замке…»

Он с тоской посмотрел на манускрипт, и отголосок недавнего страха неприятно кольнул сердце. Может, не читать ей ничего? А герцогу сказать, что с девочкой снова ошиблись… Но тогда пребывание здесь отца Мигеля становилось бессмысленным. Герцог сообщит мадам Иоланде, та отзовёт духовника обратно, и это было как раз то, чего Мигель хотел сейчас менее всего. Мало того, что придётся объясняться с герцогиней, которая на слово может и не поверить, приедет разбираться и уличит отца Мигеля во лжи со всеми последствиями, так ещё и сам он прекрасно понимал, что уже не в состоянии покинуть Жанну-Клод, не разобравшись толком, кто она есть на самом деле – ангел, посланный, как Чудо, или человек, способный научить переосмысливать всё сущее и даже… Мигель испуганно перекрестился – о, Боже, он на грани ереси! – но всё же мысленно закончил: и даже веру, которая чрезвычайно запуталась и в ходе бесконечных войн, и в противоборстве трёх пап…

Стук деревянных башмаков затих перед его комнатой. Жанна-Клод возникла на пороге, вся окутанная морозной свежестью, румяная, как всегда, улыбающаяся. Увидев, что Мигель крестится, она перекрестилась тоже и звонко возвестила:

– Добрый день, Мишель! Дай мне грифель, я хочу кое-что записать!

Монах удивленно округлил глаза.

– Разве ты умеешь?

– Для себя умею, – охотно сообщила Жанна-Клод. – Но мой грифель сегодня утром совсем раскрошился, а угольки слишком пачкаются.

Для пущей убедительности она достала из сумы на боку несколько плотных листков, на которых в монастырях и аббатствах обычно записывают хозяйственный приход-расход, и протянула отцу Мигелю, демонстрируя чумазые следы по краям.

Монах с интересом рассмотрел листки

Совершенно непонятные значки покрывали их сверху донизу, но сбоку на некоторых красовались смутно узнаваемые изображения цветов и птиц, подкрашенные кое-где соком ягод, чистотела и пережженной древесной корой.

– Что это? – развел руками Мигель. – Это же невозможно прочесть!

– И не надо, – решительно заявила девочка. – Это только моё.

– Но на каком языке ты пишешь?

– Ни на каком. Я пишу значками, которые сама придумала, чтобы никому не мешать.

Отец Мигель истолковал её слова по-своему.

– Но я охотно обучу тебя и письму, и чтению. Будешь писать, как все.., – начал было он и осёкся.

Жанна-Клод смотрела так, словно монах предложил ей обучиться чему-то совершенно бессмысленному.

– Я никому не хочу мешать, – повторила она. – И себе тоже. Что надо придёт само и так, зато ненужное останется неведомым… Так ты дашь грифель?

Отец Мигель смущенно кивнул и принялся обшаривать стол, довольно бесцеремонно спихнув на пол футляр от манускрипта. Жанна-Клод тут же подбежала, подняла его и зачем-то понюхала, прикрыв глаза и втягивая запах глубоко и медленно. Потом положила футляр на стол, заинтересовалась манускриптом и потрогала его кончиками пальцев.

– Ты снова что-то читаешь?

– Да, – спохватился Мигель, – и хотел бы почитать это тебе.

– А про что там?

– Ну-у, видишь ли, так просто этого не объяснить… Давай я лучше прочту.

Но девочка, подумав не более секунды, отрицательно покачала головой.

– Не сейчас, ладно?

И улыбнулась широко и обезоруживающе. А потом, потыкав пальцем за спину, доверительным шепотом добавила:

– Меня там ждут… Я уже обещала, что послушаю его. Поэтому и нужен грифель – всё записать!

– Что послушаю? – не понял Мигель. – Кому обещала?

– Сейчас…