Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 1

– Я не позволю всуе трепать своё имя! – продолжал убеждать то ли жену, то ли самого себя герцог. – Даже последнему дураку должно быть ясно, что любые враждебные действия против меня выгодны, в первую очередь, этому, чёрт его раздери, Монмуту! Ещё бы! Анжу причина всех раздоров! Часть Аквитанского наследства! Ему плевать, что герцогство давным-давно отвоёвано – он его хочет, и он его получит, не гнушаясь никакими средствами! И обвинять меня сейчас, хоть в чём, хоть в ничтожной какой-то мелочи, равносильно предательству!..

Герцог шагнул к жене и обнял её за плечи.

– Не волнуйтесь, душенька, я вернусь очень скоро. Коннетабль не так глуп, чтобы арестовать меня. Но, даже если это и произойдёт, вину ещё нужно будет доказать. А я уверен, вы сумеете найти хороших защитников, чтобы этот процесс заглох на корню…

Нельзя сказать, что подобное утешение сильно взбодрило мадам Иоланду, но не признать правоту мужа она не могла. Поэтому, скрепя сердце, согласилась на отъезд, оговорив, однако, что поедет и Танги дю Шастель, и ещё несколько преданных дворян, лично ею отобранных. В результате чего, герцог Анжуйский отправился в Париж во главе небольшой армии, которая, по тайному указу мадам Иоланды, должна была не только защищать, но, в самом крайнем случае, отбить его светлость, хоть даже и у коннетабля, и вернуть в Анжер.

По счастью, ничего подобного делать не пришлось.

Меньше чем через месяц, живые и невредимые, все возвратились обратно. Герцог, весьма собой довольный, рассказал, что – да, после смерти Жана слухи о причастности Анжуйского семейства к отравлениям вспыхнули с новой силой, но потом, как-то быстро угасли. Официальная версия, и в этот раз, оглашена была самая безобидная, и для всей Франции «болезненный» принц Жан умер от причин вполне естественных, выразившихся в поврежденном когда-то давно, при падении с лошади, мозге…

– Но он действительно не был отравлен? – беспокойно допытывалась герцогиня, ещё не верящая в благоприятный исход дела.

– Не знаю, душенька, – беспечно ответил герцог. – Арманьяк говорил об этом как-то туманно… Впрочем, уже и то хорошо, что Шарля в Париж пока никто не требует. Зато место в Королевском совете у меня уже есть…

– А что королева?

– Её не видел. Одни говорят, будто Изабо вне себя от горя заперлась в своем особняке, чтобы никого не видеть. Другие подтверждают – да, заперлась, но совсем по другой причине. Но нам-то с вами, душенька, какая, в сущности, разница, правда?

Но разница была!

Мадам Иоланда чувствовала всем сердцем, что точка в этом деле ещё не поставлена! Тревожась и бесконечно удивляясь, она расспрашивала мужа обо всех подробностях поездки и пыталась разобраться, что же её, в конце концов, так беспокоит? Однако герцог, как всякий презирающий политику мужчина, видел только то, что видел, и на все расспросы отвечал одно: «Всё хорошо. Вы слишком переволновались, дорогая. Уверяю вас, никакой опасности нет, там всё спокойно…», чем не столько успокаивал супругу, сколько злил.

Не лучше дело обстояло и с дю Шастелем. Но у того, по крайней мере, были уважительные причины ничего не знать, поскольку, по распоряжению Ла Тремуя, всех дворян, прибывших со своими сеньорами из окрестных графств и герцогств, расселяли не в Лувре, а за рекой, в квартале святой Мари.

– Я, конечно, старался при каждом удобном случае быть рядом с его светлостью, – рассказывал Танги, – но, боюсь, это была излишняя предосторожность. Никакой враждебности по отношению к нам я не заметил, и никто не пытался расспрашивать нас о Шарле. Вам следует поверить вашему мужу, мадам. В Париже, действительно, всё слишком спокойно, и слишком печально…

А потом герцог Анжуйский внезапно занемог, и мадам Иоланда, как-то сразу, обреченно подумала: «Вот оно…»

Вызванный лекарь поначалу только развёл руками – обычная простуда. На дворе зима, а герцог, большой любитель верховой езды, не слишком заботился о том, чтобы одеваться теплее. «Нечему удивляться, мадам – организм его светлости уже не так молод, как раньше, и легче поддается недугам. Это недомогание скоро пройдёт».

Слегка успокоившись, деятельная герцогиня тут же достала все свои снадобья и собралась всерьёз заняться заболевшим, но супруг над ней только посмеялся.

– Из рыцаря хворь выходит с потом, – заявил он. – Я просто засиделся.

И, пригласил Танги дю Шастеля размяться с ним на мечах.

Бой вышел коротким. После нескольких выпадов и несильных замахов герцог Луи вдруг побледнел, зашатался и упал в обморок.

Прибежавший лекарь уже не пожимал плечами. Кинув встревоженный взгляд на герцогиню, он покачал головой:

– Я не знаю, что с его светлостью, мадам. Появились новые симптомы… Если позволите, я бы хотел пригласить из университета нескольких своих коллег для консультации.