Жанна [СИ]

Англичане не смотрели на это безучастно, наоборот, пытались всячески воспрепятствовать штурму, лили кипяток с дерьмом, бросали керамические сосуды с нефтью и факелы, то есть извращались в рамках имеющихся возможностей, но тарану было всё нипочём. Шкуры в большинстве случаев не загорались, а каким-то образом загоревшиеся быстро тухли, так как влага из глины — не самая лучшая среда для пламени.

С характерным, практически колокольным, звоном сферическая головка тарана врезалась в подъёмный мост. Жанна пристально наблюдала за ходом преодоления препятствия, думая в этот момент о втором отряде.

Второй отряд ещё даже не вышел на стартовую позицию, чтобы не привлекать внимания англичан раньше времени.

На мосту демонстративно собрали многочисленную якобы штурмующую группу из вооружённых горожан, задача которых заключалась в создании видимости основного направления штурма, тогда как основные штурмовики нападут с севера.

Такой концепт многостороннего штурма в текущие времена применялся, но очень редко, так как с момента вступления в бой контроль над войском автоматически терялся и действовали исключительно полевые командиры на местах, а аристократы очень не любят терять контроль, поэтому предпочитают держать все силы в поле прямой видимости.

К удивлению Жанны, после того, как подъёмный мост рассыпался в труху, таран не уткнулся в завал из камней и брёвен, чего можно было ожидать от осаждённых. Наоборот, их ждала расчищенная площадка внутреннего пространства ворот и железная решётка.

Таран протащили вперёд и начали мерно выстукивать решётку.

Сама по себе железная решётка может и крепкая, но вот крепится она к камню, поэтому вынести её не составит труда.

А потом англичане показали, почему не завалили ворота наглухо.

Из больших котлов наверху полилась нефть, которую практически сразу подожгли.

Таран загорелся, но работать не прекратил, так как доски подгоняли очень плотно, чтобы нивелировать шанс просачивания в боевую рубку всяких текучих и горючих жидкостей.

— Войско на позиции, госпожа главнокомандующий! — примчался с наблюдательного пункта Жан де Олон.

— Сигнализируй начало, — приказала Жанна.

Де Олон достал горн и что есть силы задул в него. Это должно было послужить сигналом дону Матиасу, который временно возглавлял латников Жанны и должен был осуществить стремительный приступ северной стены Турели.

Теперь оставалось только ждать.

Быстро снеся решётку, горящий таран продвинулся дальше, к последним воротам, дубовым и усиленным железными полосами.

Проблема всех фортификаторов заключалась в не слишком богатом выборе материалов для реализации всех их задумок: дуб совершенно не смотрится против железной решётки, но это и неважно, так как в обоих случаях крепятся они к камню, что и позволяет существовать таким вещам как осадный таран.

Жанна прищурилась и смогла увидеть, что ворота были пробиты, а следующие за тараном воины двинулись на прорыв.

Но прежде чем они успели ворваться во внутренний двор, сказали своё короткое, но веское слово бомбарды на втором этаже тарана.

Они были начинены тройным зарядом пороха и свинцовой картечи, поэтому залп был мощным, пусть и одноразовым. Артиллеристы успели выскочить, поэтому никто, кроме англичан, не пострадал.

Англичане потеряли весь первый ряд оборонительной формации, призванной встречать штурмующих.

А затем всем стало не до шока и трепета. С севера атаковали латники Жанны, которые полезли на стены, перебили немногочисленных англичан на них и начали спуск вниз прямо в тылу построившихся для последней битвы противников.

Естественно, что атака с двух сторон закончилась тотальной победой французов.

Никто из англичан не успел бежать, большей частью они были перебиты, но многих взяли в плен, в том числе и сэра Уильяма Гласдейла, который пытался убраться через северные ворота Турели.

— Что ж… — произнесла Жанна. — Вот мы и встретились лично.

— Катись в ад, ты, мерзкая… — начал было англичанин, но был прерван ударом под дых.

Ударила Жанна, но никто из присутствующих не удивился: она не брезговала рукоприкладством и никогда не сюсюкалась с проигравшими.

— Тащите его к берегу Луары, — приказала Жанна де Олону и дону Матиасу.

Эти двое без раздумий подхватили сэра Гласдейла и поволокли в указанном направлении.

— Что ты задумала? — спросил Орлеанский ублюдок.

— Я собираюсь выполнить обещание, — пожала плечами девочка и направилась вслед за своей жертвой.

У реки Жанна ободряюще улыбнулась испугавшемуся Гласдейлу, который ничего не понимал, и одним ударом ноги повалила его на землю.

Далее она протащила его по грязи и погрузила в воду так, что снаружи остались торчать только нижняя часть торса и ноги. Гласдейл барахтался и пытался оттолкнуться от дна, но Жанна поставила ему на спину ногу.

Пока он тонул, она философским взглядом смотрела на прекрасный закат.

Горожане, ликовавшие до этого и праздновавшие победу, недоуменно смотрели на происходящее на том берегу. Жанна приветливо помахала им рукой.

Спустя несколько минут сэр Гласдейл перестал барахтаться.