Жар-книга

В картине Рязанова жили прелестные, душевные люди. Они мыслили, чувствовали, страдали, презабавно шутили, писали письма, говорили на прекрасном русском языке и знали стихи наизусть. Это племя когда-то называлось «советская интеллигенция» и было включено в общий состав новой исторической общности – «советский народ».

В новом фильме живут пластмассовые манекены, которые не знакомы с письменностью и не способны сказать больше трех фраз подряд. Эти примитивные существа – видимо, фигуранты нового русского общества потребления, в представлении профнепригодных сценаристов (в титрах указаны фамилии пяти человек). Я могу ошибаться, но, по-моему, большинство тружеников нового «Служебного романа» проживает в Америке, и это именно они пару лет назад сварганили нам кинцо «Любовь в большом городе».

В роли нового Новосельцева фигурирует некто Владимир Зеленский (он же – один из продюсеров картины) – энергичный крепыш с объемной шеей, широченной грудью и рельефными щеками. Мимики у него нет вовсе (какая там мимика у делового человека?), к тому же он говорит с легким акцентом одной из стран Востока. Роль ему не подходит категорически, но Зеленский является сам-себе-продюсером и кто ему указ? Взял да сыграл. Я бы не сказала, что это плохой актер. Это вообще не актер.

Судя по всему, Зеленский принадлежит к тому типу самоуверенных бизнесменов, которые считают, что актер – не профессия, кино – не искусство. Просто это в руках смышленых людей – неплохой деньгосос. Поэтому зритель полтора часа смотрит на круглое малоподвижное лицо человека, не умеющего играть, и вспоминает великого Андрея Мягкова с нарастающим желанием пойти и долго бить кого-то ногами за всю свою загубленную жизнь.

Провал главного героя повалил за собой и все отношения внутри фильма. Какая разница, кого полюбил, с кем дружит этот противный герой?

Роль страдалицы Оли Рыжовой исполняет Анастасия Заворотнюк, стало быть, письма и стихи отменяются, вы сами подумайте головой: Заворотнюк – и стихи! При виде Заворотнюк у людей появляется только одна мысль, и актриса ее, конечно, осуществляет. Она раздевается и ползет по офисному столу в сторону возлюбленного Самохвалова (Марат Башаров). Или сначала ползет, потом раздевается. Не помню уже последовательности.

Действие происходит в некоем «рейтинговом агентстве», в помещении с видом на недостроенный (уже навсегда) Сити-центр, а также в Турции, куда предприимчивый Самохвалов вывез на уикэнд верхушку агентства. Сюжет представляет собой ряд бессвязных эпизодов, поскольку старая безупречная логика действия и характеров разрушена, а новой не существует. Скажем, в рязановском фильме героиня Алисы Фрейндлих преображалась после встречи с Новосельцевым у себя дома. На что-то намекали нам объятия в прихожей, упавшие на пол очки, затуманившийся взгляд и полное преображение начальственной «мымры» в сияющую, ослепительно прекрасную Даму.

В переделке – никаких туманных намеков: герои, будучи в турецком отеле, елозят по полу ногами, потом оказываются головами рядом в постели. Но моментального преображения мымры (С. Ходченкова) не происходит, она сидит в самолете и летит домой в тех же очках, так же скупо раскрашена. И лишь потом она приходит в офис с наверченными кудрями и намалеванным лицом, что, очевидно, служит доказательством ее расцветшей женственности. Стало быть, мгновенного преображения-то от любви не произошло, а просто перед нами бабский расчет, кокетство. Была с гладкой прической, стала кудрявая – какая разница, если за душой ничего нет?

Вместо секретарши Ахеджаковой – референт в исполнении Павла Воли. Он всю картину говорит с интонациями, характерными для лиц известной сексуальной ориентации, а потом выясняется, что «барсучок», с которым он томно ворковал по телефону – милая девушка. Ха-ха…

Старый фильм работает внутри нового даже урывками, клочками, то музыка Андрея Петрова утешит, то знакомая реплика позабавит. Если ремейк «Служебного романа» был экспериментом, то вот результат: наше время с точки зрения искусства кино выглядит как глубокая деградация.

Режиссером галиматьи в титрах значится Сарик Андреасян. Но это оптическая иллюзия. Никакого режиссера Андреасяна в природе нет. Сляпать нечто визуальное на полтора часа – еще не значит быть режиссером. А вот фамилия изготовителя наводит на некоторые размышления. Особенно если вспомнить, что права на ремейк купил у Рязанова продюсер А. Атанесян.

В нашем шоу-бизнесе давно идут какие-то захватывающе интересные, и не только для прокурора, процессы. Например, умные люди давно заметили, что «наследники армянского радио» сильно потеснили на ниве «сравнительно честного отъема денег у населения» не только «бакинских комиссаров», но даже самих «джентльменов из Одессы»!