Жар костей не ломит (СИ)

Приподнявшись на локтях, я пополз в сторону валяющихся у порога протезов. По пути наткнулся на труп. Вытащил пахнущий смазкой Грач из окоченевших пальцев и засунул за пояс. Недолго думая, закрыл глаза мертвецу — спи спокойно, командир. Проклятая пустыня всех нас доконала, выжгла изнутри. Кто же знал, что тебя больше остальных.

С застежками провозился минут десять. Обыкновенно времени уходило куда меньше, но пальцы не гнулись, работали плохо и координация была ни к черту. Удары по голове не проходят бесследно.

Внутри периодически позвякивал тревожный колокольчик и тогда я замирал, прислушиваясь. Мерно тикали настенные часы. Ветер протяжно задувал сквозь круглое отверстие в стекле. Окно оказалось на удивление крепким: не разбилось от выстрела на многочисленные осколки, а лишь пошло ломанными трещинами. Должно быть хороший вид имело с улицы, приметный. И почему до сих пор никто не обратил внимание?

Последний вопрос отпал сам собою, стоило открыть дверь и переступить через порог. Небольшая турбаза в лесной глуши, куда летом доберется не каждый, что уж говорить про зимнее ненастье. Сугробов намело по пояс, и даже по недавно вычищенным дорожкам тяжело было передвигаться.

Короткая улица — несколько домов выстроились в ряд, друг напротив друга. Беглый осмотр показал отсутствие людей. Но это не значит, что за периметром не наблюдают. Взять хотя бы те две камеры, что висят на фонарных столбах. Очень возможно, что охрана сидит в теплых домах, а картинка транслируется по мониторам.

Я прикинул зону покрытия. Одна камера была направленна на выезд из турбазы, нынче отсутствующий по причине плохих погодных условий. Ну и пускай — туда нам не «надь». Вторая смотрела прямиком на административное здание, точнее на широкий вход с крыльцом. А вот это плохо, очень плохо. Хрен поймешь, попадает в обзор только дом или еще «цепляются» снегоходы, расположенные под навесом. Стоят, накрытые брезентом красавцы, ждут своего часа. Мне бы только добраться до вас.

Я прошелся вдоль стены, оставаясь в густой тени домика. Остановился, прислушиваясь. До ушей долетели отрывочные звуки музыки. На первом этаже центрального здания ярко горели окна: двигались тени, звучали голоса. Гуляют они там что ли? Стоит любому выглянуть наружу и все дорожки будут как на ладони. А Василию Ивановичу по ним еще сто метров бежать, точнее ползти, учитывая скорость калечного тела.

Точно, ползти! И как сразу не докумекал. Если уткнусь мордой в снег, то окажусь вне зоны видимости не только камер, но и случайных зрителей в доме. Высокие сугробы скрывали все, что находилось ниже пояса, образовав снежную траншею.

Ну что, Василий Иванович, вперед по пластунский. Стометровка не самая длинная дистанцией, которую приходилось преодолевать лежа на пузе. Правда, и с ногами тогда был полный порядок, но то мелочи, то ерунда…

Натянув вязаные перчатки, и поправив шапку, я взялся задело. Настолько лихо прополз до поворота, что сам испугался. Проверил протезы — те оказались на месте, ни один не отстегнулся. Заодно вытер сопли, успевшие натечь из носа. Мазнул холодным по лицу. Некогда мягкие шерстяные перчатки превратились в два комка подмерзшего снега, как в далеком детстве, когда до позднего вечера лепили крепость во дворе. Со своими ходами и лазами, с башенками наверху, чтобы потом пришли два старшака и все разломали.

Из плена воспоминаний вырвал внезапный звук. Натужно скрипнула дверь или сосна под весом выпавшего снега. А может просто померещилось. Я приподнял голову и осмотрелся. Больше половины пути пройдено, отсюда до снегоходов рукой подать, как и до крыльца большого дома. Окон первого этажа не видно, они скрыты высокими сугробами. Лишь ровная полоска электрического света ложится на снег.

До ушей долетели звуки музыки, перемежаемые выкриками и громким смехом. Я перевернулся на спину, пытаясь поправить сбившуюся под курткой одежду. Дернул край свитера, задравшегося выше пупа… и вдруг заметил тлеющий огонек на балконе второго этажа. Чужая рука держала сигарету, облокотившись о поручни. В темноту неба поднимались белые клубы то ли сигаретного дыма, то ли пара изо рта, а может всего вместе. Смолящий в ночи никуда не спешил, явно наслаждаясь морозной погодой. Чтобы заметить лежащего на снегу человека, ему стоило лишь перегнуться через ограждения и посмотреть вниз.

Пальцы сами собой потянули за собачку. Та послушно заскользила, сбивая с молнии налипший снег. Осталось извлечь Грач наружу и молиться всем богам, чтобы любитель покурить не превратился в случайного свидетеля бегства. Ну же, мужик, не тормози! На балконе холодно, вернись скорее в тепло, к своим, где хорошо и где слушают веселую музыку.

Перчатка, превратившаяся в замерзший ком, ни в какую не хотела лезть за пазуху. Стянув её зубами, я наконец смог попасть во внутренний карман и вытащить пистолет. Щелкнул предохранителем и посмотрел наверх.