Жар костей не ломит (СИ)

Командир тогда спас меня, вытащил из горящего огнем Полокване: сначала на закорках, а когда прихватила спину, соорудил самопальный носилки, и уже на них волоком. Три часа до наших добирались. Я из той дороги плохо что запомнил, лишь отрывочные образы и бесконечный бубнеж Дока. Ругался он на меня, на себя, на проклятую пустыню и гребаные обстоятельства. А еще, говорил, что у Бога имеются на меня планы, потому и живой до сих пор. Получается был у командира другой Бог, который не измерялся в количестве «выгулянных» подруг и выпитых коктейлей. Был, а потом умер…

Я старался отмерять расстояние небольшими участками. Так было легче: сначала дойти до того куста, потом до двух сросшихся стволами деревьев. Каждый раз ставить перед собой осязаемую и выполнимую задачу.

Это подход странным образом работал, ровно до тех пор, пока я не увидел впереди взгорок. И зачем решил на него забраться? Местность захотелось осмотреть, шоссе увидеть, которое в ночи должно светиться, как новогодняя гирлянда на елке?

По ощущениям поднимался на холм целый час: окончательно потерял фонарик и затратил кучу драгоценных сил лишь для того, чтобы убедиться — кругом темный лес. Это ж сколько еще топать? Вот тебе и салют, Вера…

Вслед за верой стала покидать надежда выбраться из этого треклятого зимнего леса. Только слабый огонек непонятно чего продолжал тлеть в груди.

«Но я в тысячный раз…»

Шаг… и ещё шаг… Неудачно ступаю и заваливаюсь в снег. Без посоха и без одной перчатки, улетевшей следом в темноту. Пытаюсь подняться и только сейчас понимаю, насколько устал. Тело ватное, едва слушается. Колени с трудом гнутся, еще не хватало чтобы шарниры застопорило от мороза. Палку нахожу, она валяется тут же, неподалеку. Поднимаю ее и обнаруживаю перчатку, намертво прилипшую к деревяшке. Хвала небесам — нашлась, а то пальцы скрючило от мороза, пока ползал и вставал.

Шатаясь, продолжаю бесконечный путь в никуда. Шаг за шагом, в бескрайних просторах белого киселя. Где ты, Лесное шоссе? Покажись…

В голове зашумело — это организм начал сбоить. Помниться, раньше по молодости мог гулять часами, а когда лишился ног, начались проблемы с давлением. Врачи на жалобы лишь разводили руками, говоря: «а что вы хотите, больной, нарушен большой круг кровообращения. Пейте таблетки и старайтесь меньше уставать».

Совет замечательный, особенно сейчас, с учетом сложившейся ситуации. Я бы рад прилечь и отдохнуть, да вот только боюсь, подняться уже не смогу.

Кожа лица ничего не чувствует, как и ноги…. Смешно. Были бы мужики, обязательно посмеялись над шуткой. Особенно Дядя Федор, не упускавший возможности пройтись по моим культяпкам: то носки пришлет на Новый Год, то лазерную терку для пяток, чтобы «значица» не грубели. Простым парнем был Федя и шутки у него были несложные.

Я так и не понял в какой момент оказался лежащим на спине. Вроде бы брел по бесконечной белой пустыне. Впереди мелькала цель в виде пушистой ели и вдруг темные просторы неба раскинулись над головой. Плещутся, бьются о берег, оставляя пену на песке. Нормальном речном песке, грязно-желтой расцветки, а не красно-рыжей, выжженной палящим солнцем саванны. Я закатываю штанины и захожу в прохладную воду. Ощущаю приятное покалывание по коже. Чувствую, как ступни погружаются в мягкий податливый песок. Дно расступается под весом тела, засасывает. Если немного постоять, то и по самую щиколотку можно провалиться. А волны все накатывают, шумят на разные голоса. Есть в этой многоголосице что-то родное, успокаивающее ритм бьющегося сердца.

Поднимаю голову и любуюсь восходящим над горами солнцем — красота! Покрытые зеленью холмы, простирающиеся с запада на восток. Внизу пробегает серая лента дороги, обозначенная фонарными столбами. Вдоль берега едва различимы силуэты редких домов: днем их не видно, зато ночью горят сотнями светлячков. Давно хотел выбраться на природу, да все заботы и тревоги, закрутила треклятая бытовуха. Спрашивается, и чего раньше не приезжал.

Вот так бы век стоять и слушать Великую реку. На берегу небольшого острова, поросшего деревьями и травой, затерявшегося среди водных просторов. Смотреть, как солнечный диск поднимается из-за гор, роняя ползущие тени на склоны.

Возвращаться обратно в город, с его треклятыми волнениями и заботами? Обходиться снова без ног — нет уж, увольте.

В голове проносится мысль о том, что было бы неплохо написать заявление на увольнение. Директриса, обожающая во всем порядок, будет ругаться. А еще расстроится одна на редкость своенравная и упертая учительница, но она поймет, она обязательно поймет… Закрываю глаза и наслаждаюсь порывами легкого ветра, согретого лучами восходящего солнца. Хорошо…