Жар небес

— Я хочу правильно оценить обстановку. Мне понадобится твой совет. У меня создалось впечатление, что им нужна древесина высокого качества, а все прежние поставщики себя исчерпали. Это значит, нам светит крупный заказ. Если мы будем соответствовать их требованиям, я смогу закрыть весь банковский долг одним этим контрактом.

Она больше не колебалась, доверяя Кэшу Будро внутренние проблемы компании. Работая с ним бок о бок, она убедилась, что если кто-нибудь и способен спасти дело, так это только он. Он знал, в какой трясине они вязнут, и не было смысла сохранять перед ним фальшивое воодушевление.

— Буду рад помочь, — сказал он. — Так ты допила пиво или нет?

Она кивнула и протянула ему банку, в которой все-таки оставалось на треть пива.

Он допил до конца и бросил банку в грузовой отсек вместе с двумя другими. Оперся на вытянутые руки, одно колено дрогнуло, потом повернулся к ней:

— Я знаю, ты не любишь пиво. Она удивленно оглянулась на него.

— Думаю, ты возненавидела его раз и навсегда, когда перепила на вечеринке в Тибодо-Понд.

Она подняла глаза на первую вечернюю звезду, серебристую и блестящую на фоне неба цвета индиго.

— Меня изумляет, что ты это помнишь.

— Помню.

Она так низко опустила голову, что коснулась груди подбородком.

— Когда я после думала об этом, мне было страшно при мысли, что могло бы случиться.

— Да, ты бы здорово влипла. А ведь тебе тогда было всего… сколько? Четырнадцать? Пятнадцать?

— Пятнадцать.

Он ослабил руки и повернулся к ней лицом. Шейла не смотрела на него, но постоянно чувствовала его взгляд.

— Всего за несколько месяцев до этого умерла моя мама.

Она сама не знала, зачем стала объяснять ему свое поведение в тот давний вечер. Но что-то толкало ее на это.

— Она… моя мать никогда не была ко мне особо внимательна…В общем, — продолжала Шейла, — когда мама умерла, мы с Трисией стали изучать границы свободы, которые нам предоставлял Коттон. В то время он купил мне машину. Мне страшно хотелось пойти на ту вечеринку у озера и показать ее всем. — Она тяжело вздохнула. — И я поехала.

— И разболталась с Дорелом Хопкинсом. Смущенно засмеявшись, она взглянула на него.

— Как ты все помнишь!

— Я про эту вечеринку многое помню, — сказал он хрипло. — Ты была в белом платье. Огонь от костра просвечивал тебя насквозь. Это такая материя с маленькими дырочками.

— Шитье.

— Может быть. У тебя были длинные волосы, заколотые пряжкой. — Он неопределенно взмахнул рукой.

— Просто с трудом верю, что ты помнишь такие мелочи.

— Да, помню. Потому что я никогда не смогу забыть поганые лапы того сопляка, который гладил твою попку, когда ты танцевала с ним.

Шейла опустила глаза.

— Когда я поняла, что произошло, было уже поздно. Все было очень романтично: танцы под открытым небом, возле воды, со «взрослым мужчиной». А в следующий миг он уже тащил меня куда-то. Я испугалась и стала вырываться. — Она подняла на него глаза. — И тогда появился ты — прямо-таки из ниоткуда. Я потом долго думала, как ты ухитрился так вовремя прийти и что ты там делал. Я вообще тогда о тебе забыла.

— Я был в увольнительной из Форт-полка.

— А, ты был еще коротко острижен, как все солдаты, — вдруг вспомнила она.

Он с улыбкой провел рукой по своим длинным волосам.

— Я шлялся по городу и услышал про попойку на берегу, где будет много пива, и как раз не знал, чем занять остаток дня.

— И занялся тем, что отвез меня домой.

— Но сперва выбил порядочно дерьма из Дорела Хопкинса. Знаешь, не так давно я встретил его в городе. Он перешел на другую сторону улицы, чтобы не встречаться со мной. У него до сих пор нет передних зубов. — Кэш сжал левую руку в кулак. — Нечего было лезть в драку с солдатом, который отправляется на войну в джунгли.

Она перестала улыбаться.

— Ты едва знал меня. Кэш. Почему ты так поступил?

Воздух вдруг стал плотным и напряженным, как перед грозой. Его глаза шарили по ее лицу.

— Наверное, из ревности. Наверное, сам хотел танцевать с тобой и гладить твою попку.

Он нарочно грубил. Шейла чуть не закричала от отчаяния:

— Не верю, Кэш. Ты просто пожалел меня тогда.

— Я уже говорил, что никого не жалею, особенно женщин.

— Но я же была девочкой. Мне кажется, ты поэтому и заступился за меня, не хотел, чтобы с невинной девочкой что-нибудь случилось.

— Может быть, — согласился он с нарочитым равнодушием, но голос его был глубоким и низким, а взгляд — внимательным и неотступным. — Но я думаю иначе.

— Тогда почему?

— Потому что мне нравилось держать на коленях твою голову. Помнишь?

— Нет.

— Не может быть. Когда я вез тебя домой, ты положила голову мне на колени. Я до сих пор вижу, как твои волосы покрыли мне ноги. Они были как шелк. И на вид, и на ощупь. Я просто дурел. Они могли… все на свете.

Его глаза потемнели опустились к ее губам.

— Как я мог тогда упустить шанс? Я чувствовал, что заслужил награду за доброе дело.

— Это какую же?

Его руки появились из темноты, и пальцы охватили ее шею. Он притягивал ее к себе, пока ее грудь не коснулась его груди.

— Дотронуться до тебя.

— Поэтому ты поцеловал меня в прошлый раз? Чувствовал, что шанс сам идет в руки?