Жар небес

На какое-то мгновение она не сводила глаз с его красивого профиля, едва сдерживая гнев. Затем положила голову ему на грудь в знак примирения.

– А, пусть все идет к черту. Чем больше ты сволочишься, тем больше я хочу тебя. Я читала твой гороскоп на этот месяц. Там про таких, как ты, написано – завлекут одной левой пяткой.

Он издал лающий смешок.

Она взялась за пуговицы его рубашки, расстегивая одну за другой.

– У тебя тоже есть кое-что, что можно потерять. Если Крэндолы лишатся Бель-Тэр, ты останешься без дома. А я сомневаюсь, что до следующего месяца…

Накрыв ладонью ее нетерпеливую руку, он прижал ее к своему животу в бессознательном стремлении остановить поток болтовни.

– О чем ты говоришь, черт тебя побери! Крэндолы лишатся Бель-Тэр?!

Она вырвала руку и снова принялась расстегивать пуговицы.

– Дейл сказал, что в прошлом году Коттон Крэндол занял крупную сумму в его банке, причем под большие проценты. Уже приближается срок платежа. Дейл беспокоился об этом, потому что Кен Хоуэл закрыл предприятие. Тогда Дейл вызвал к себе эту девицу, старшую, не знаю, как ее зовут…

– Шейла.

– Ну, как бы то ни было. Так она даже не знала о займе. У нее чуть ли не началась истерика, когда Дейл сказал, что Коттон отдал в залог Бель-Тэр. Такая унылая, как огурец, и страшно обидчивая и раздражительная, сам понимаешь. Дейл сказал, что она побелела как смерть. Похоже на то, что банк сможет лишить их права выкупа.

В этом крылась одна из причин, почему Кэш поддерживал отношения с Родой Гилберт – она постоянно снабжала его ценной информацией. Видимо, Дейл никогда не сомневался в своем праве обсуждать с женой банковские дела, а та в свою очередь без колебаний выбалтывала их своему любовнику.

Кэш уставился в потолок невидящим взглядом, в то время как Рода покрывала его грудь легкими поцелуями, зарываясь лицом в густую поросль волос.

– И что же банк собирается делать со старой усадьбой? – спросил он.

– Хм… Откуда я знаю? – Она провела языком вокруг его соска. – Продадут, наверное.

– Интересно, сколько она может стоить? – не унимался он.

Рода подняла голову, с удивлением вглядываясь в его лицо.

– Тебе это интересно. Кэш?

Намотав на пальцы ее волосы, он с силой притянул ее рот к своим губам, и его поцелуй высосал все хитрые мысли из ее головы, а язык вылизал все злые желания. Кроме одного-единственного.

Он знал, что ее мозг был слишком подходящей почвой для семян подозрения. Самые невероятные идеи могли легко укорениться в этой сумасбродной голове.

– Что же ты не доделала то, что начала? – спросил он, вынимая из кармана джинсов пакетик с презервативами, без которых никогда не являлся к женщинам. Кэшу Будро не нужны дети-ублюдки. Ни от кого.

Не отводя глаз от горящего взгляда Кэша, Рода облизала его губы. Она так наловчилась, что ей не надо было смотреть, как ее пальцы расстегивают пряжку ремня и «молнию» на его джинсах. Она делала все на ощупь. Погладив предмет своего вожделения, поспешно стала стягивать джинсы и наконец погрузилась лицом во все великолепие его мужской силы.

Он снова отклонился на спинку дивана. Отрешенный взгляд устремился сквозь хрустальные подвески вычурной люстры куда-то высоко над головой. Но не ритмические движения жадного рта женщины заворожили его, а название, которое монотонно качалось в мозгу, как колокол, бьющий тревогу, – Бель-Тэр… Бель-Тэр…

– Бель-Тэр, – гордо произнес Коттон Крэндол.

– О! Какое прекрасное имя для такого прекрасного дома! – воскликнула Моника Будро, сияя глазами и улыбаясь ему. Нагнув свою кудлатую голову, Коттон нежно поцеловал ее.

– Теперь понимаешь, почему я захотел жить здесь, почему я женился на Мэйси? – спросил он.

– Теперь понимаю.

Кэш, ковыряя большим пальцем ноги теплую землю, запрокинул голову вверх и заметил, что стоило Коттону отвернуться, как улыбающееся лицо матери стало печальным. Кэш полагал, что, когда они уедут из Нового Орлеана в таинственный город, где живет этот высокий белокурый дядя, maman никогда больше не будет грустить. Он надеялся, что она наконец перестанет плакать и, оцепенев, лежать в кровати до самого вечера, пока не придет время идти в бар и подавать пиво грубым крикливым морякам с торговых судов.

Она всегда говорила Кэшу, что настанет день, и человек, которого она называла Коттоном, возьмет их к себе. И тогда они будут счастливы. Так и случилось – она счастлива, несмотря ни на что. В тот день, когда она получила письмо от Коттона, она сжала сына в объятиях так сильно, что едва не задушила.

– Посмотри, mon cher, ты знаешь, что это такое? Билеты! Билеты на поезд! Ну что, разве maman не говорила тебе! Он хочет, чтобы мы приехали к нему и жили все вместе в чудесном доме под названием Бель-Тэр.

Лепеча восторженные слова, переполненная счастьем, она осыпала лицо Кэша безудержными самозабвенными поцелуями.