Жар огня

Протянула ему откусить, но он имел наглость съесть все! Еще и измазался. Обиженно ахнула и мстительно сняла пальцем с его верхней губы яркий крем, собираясь спасти хоть что-то. Этот же наглец перехватил мою ладонь и слизал все.

Я ему чуть в глаз не двинула!

– Прости! – Дурачась, Харн поднял руки вверх. – Следующие три пирожных полностью твои.

Я растопырила пальцы: «Пять!»

– Ой, там, кажется, крем остался, – плотоядно прищурился Харн.

Быстро сунула палец в рот, пока он не сцапал мою руку.

Схватив салфетку, Харн вдруг закашлялся. Я победоносно посмотрела на него. Это его боги наказали! Нечего было все мое пирожное лопать. Я его даже не попробовала практически.

Следующие пять пирожных выбирала с особой тщательностью. Медленно и со вкусом ела, угрожающе косясь на Харна, чтобы вот даже и не надеялся. Мое!

– Лоран, не дуйся. Хочешь, ты первая будешь все пробовать? – и принц протянул мне подношение.

Я гордо вскинула голову, давая понять, что обойдусь. Подумаешь, просто буду быстрее! Сцапав из его рук пирожное, съела его полностью и показала язык.

Харн неожиданно рассмеялся, ничуть не обидевшись.

– У тебя язык малиновый. А у меня? – Он показал мне свой, синий.

Обычно сдержанный Харн с высунутым языком выглядел настолько комично, что я тоже рассмеялась. Мы еще немного поборолись за сладости, но уже несерьезно. Последние пять пирожных дали о себе знать – я объелась. Кажется, наелась на год вперед.

– Ты плохо на меня влияешь! – сообщил принц, откинувшись на спинку стула. – Никогда столько сладкого не ел. На тренировке с магистром Рисаем мне это выйдет боком. Учти, это ты ответственна за каждый мой предстоящий синяк и будешь лечить!

Еще чего! Вот нечего обвинять меня в своей неповоротливости. Я лишь протестующе фыркнула, лениво слизывая с пальцев крем и чувствуя, что зря соблазнилась еще одним пирожным. Сама теперь ощущала себя круглым бочонком. Хорошо, хоть мои тренировки с магистром пока отменены.

– Нет, я этого больше не выдержу! – глухо простонал Харн, закрывая ладонью глаза.

Удивленно посмотрела на опекуна и неожиданно икнула.

Упс! Прижала пальцы ко рту, не веря, что это я.

Харн убрал руку и иронично посмотрел на меня.

– Нужно заканчивать с обжорством, а то из-за стола не встанем. Много еще с рефератом?

Посмотрев в сторону письменного стола, я вздохнула. Возвращаться к книгам, содержащим перечень порождений тьмы, совсем не хотелось, да я почти и закончила. Сделала неопределенный жест рукой и… опять икнула. Харн заботливо долил мне чаю. Ну вот как на него обижаться?!

Оценив отсутствие рабочего энтузиазма, опекун решил:

– Собирайся, потом закончишь. Хочешь, покажу тебе зимний сад? Прогуляемся, а то обед скоро.

Обед?! Не думала, что нужно будет присутствовать. Мне кажется, я уже и кусочка проглотить не смогу. Нехотя встала, с сожалением окинув взглядом наш стол.

– Если желаешь, я прикажу, чтобы упаковали?

О да! Вот бы угостить Гасса и Джудаса. Я утвердительно кивнула, думая о брейдах.

– Только одна не ешь, повторим вместе. Обещаешь?

Я невинно улыбнулась, кивнув, мысленно уже придумав, как обойти обещание. Ведь если я отдам их брейдам, а сама есть не буду, то это же не считается? И вообще, у него тренировки, о нем же забочусь!

Пряча улыбку, отвернулась и неожиданно была поймана за руку. Харн развернул меня и дернул на себя. Я только успела выставить руку, упершись ему в грудь и сохраняя хоть какую-то дистанцию. Отпустив, опекун взял в ладони мое лицо, пристально вглядываясь.

– Лоран, у тебя такое хитрое выражение лица. Признавайся, что задумала?

«Я?!» – сделала невинные глаза, но не удержалась от улыбки.

– Не верю, – сообщил он, – но не важно. Улыбайся почаще.

Неожиданно он наклонился и поцеловал меня в кончик носа. Все случилось быстро и неожиданно, но за те мгновения, когда он склонялся ко мне, сердце ухнуло вниз, а улыбка сбежала с лица. Стало тревожно и страшно. Харн отстранился, вглядываясь в мои глаза, а я напряженно замерла, боясь подумать о плохом.

– Знаешь, мне кажется, я в жизни ни за кого не испытывал такого сильного страха, как вчера. А каждая твоя слезинка говорила о моей несостоятельности как опекуна. Ты даже не представляешь, как сильно я беспокоился и как много для меня значит радостный блеск твоих глаз сегодня. Ради твоей улыбки я готов свернуть горы. Поэтому, какую бы проказу ты ни задумала, я тебя прощаю.

Он отпустил меня, отстранившись, а я выдохнула, скрывая облегчение. Стало стыдно, что готова была подумать о нем плохо. Я… а он… такой хороший. Шагнув к нему, крепко обняла, выражая свою признательность. За то, что вчера беспокоился, за сегодняшний сюрприз со сладким.

– Лоран… – Харн крепко сжал меня в объятиях и выдохнул в макушку: – Я же не переживу, если с тобой что-то случится.

«Все же оставлю часть пирожных для нас», – решила я, чувствуя теплоту в душе и благодарность.

* * *

Комната, милая комната! Я рухнула на свою кровать, как никогда радуясь тому, что вернулась в стены Академии.

Гасс деликатно кашлянул, сообщая о своем присутствии, и я приподняла голову.