Жар под золой

— К двум часам сегодня. Каждый день в разное время, то дают напарника, то не дают, тогда самому приходится тащить все вверх по лестницам, и тебе еще суют милостиво пятьдесят пфеннигов на чай... Драть глотку или жаловаться и не думай — вылетишь. Повод всегда найдут... Радуйся, Лотар, что ты еще без работы, то, что сейчас вокруг творится, ни в какие ворота не лезет, такого я еще отродясь не видывал.

Я взглянул на ящик, лежавший у наших ног, и спросил:

— А как же ваш производственный совет?

— В этой лавочке его не было прежде. Теперь председателем совета — доверенное лицо фирмы, пустили козла в огород.

— Неужели у вас там одни идиоты, не способные думать?.. Ну и заведение!

— Думать-то способны, вопрос только — о чем. Есть у нас некоторые: почти два года сидели без работы, попробуй поговори с ними о рабочей сплоченности — покосятся на тебя, а то повернутся и уйдут... Читал я тут в одной левой газете насчет рабочего класса... пишут-то там юнцы, которые лопату от молотка отличить не могут, они ведь только и делают, что штаны просиживают — сначала в школе, потом в университете, а сейчас за письменным столом... они же рабочий класс путают с плательщиками членских взносов. Но с твоей Хелен на такую тему лучше не заговаривать. Она же стопятидесятипроцентная социал-демократка... живет для партии, умрет за партию.

— Она теперь не все ест, что ей подают. — Я уже злился на Франка за то, что он все еще торчал здесь.

— Теперь со всех сторон холодный ветер дует, вот они и поостыли, стопятидесятипроцентных уже не найдешь, остались стопроцентные, подогретые и тепловатые... Может, мне с тобой в Верль съездить, а, Лотар?

— Бальке сказал: никаких провожатых...

— Ерунда. Поеду, и все. Точка.

Нужную улицу в Верле мы нашли быстро, она оказалась в поселке, что у шоссе к озеру Мёне. Мы несколько раз проехали по этому поселку, как вдруг Франк хлопнул меня по плечу:

— Вот черт, вспомнил: это же адрес поставщика напитков, он поставлял их нам и на стройплощадки... Вайсман... вон его фургоны, желто-синие, с надписью: «Кто время зря не теряет — желто-синюю вызывает».

На просторной складской площадке я остановился у конторы и трижды посигналил.

Из красной двухэтажной клинкерной постройки вышла женщина лет сорока и спросила:

— В чем дело? Вы разве не можете зайти в контору, как все люди?

— У меня груз по этому адресу, три ящика, — сказал я и с нетерпением ждал, что будет дальше.

— Ах так. Это вы. Тогда проезжайте, пожалуйста, на склад, ящики поставьте возле большого штабеля кока-колы.

Я въехал в помещение склада, сооруженного из асбоцемента и стальных труб, сгрузил ящики в указанном месте, вернулся к машине, где оставался Франк, и только хотел сесть за руль, как увидел бегущего человека, который махал мне рукой. Франк крикнул из машины:

— Это он. Господин Вайсман собственной персоной. «Кто время зря не теряет...»

— Эй! Вы! Стойте! Кто это вам велел сгружать сюда ящики?.. Забирайте... забирайте... им здесь не место! — Он остановился передо мной, тяжело дыша.

— Ваша жена, кажется... как я понял... во всяком случае, та женщина послала меня сюда.

— Давайте их в гараж, вон туда, напротив, — сказал Вайсман начальственным тоном.

Я медлил. Франк помотал головой, и тогда я ответил Вайсману:

— За сверхуслуги мне не оплачивают. Груз доставлен... До свидания.

Заметив в машине Франка, Вайсман раздраженно сказал:

— В соглашении указано, что при доставке груза не должно быть посторонних.

— Никакого соглашения я не подписывал... Всего хорошего.

Я сел за руль и отъехал. В зеркале заднего вида показалась фигура Вайсмана, который, опустив руки, таращился нам вслед.

Когда мы уже ехали по старому федеральному шоссе номер один, Франк вдруг сказал:

— Ты задумывался о том, почему это, собственно, так делается? Ведь такие ящики можно отправлять и железной дорогой, какой-нибудь экспедитор вроде меня доставит их на дом. На накладной будет указано: груз — детали машин. Да и никого не интересует, что там внутри, для меня, например, важно — тяжелый груз или легкий, сподручный или неудобный.

— У меня побочный заработок: пятьдесят марок в день, плюс накладные расходы, плюс за километраж. Я не хочу задумываться, Франк, я вообще не могу себе этого позволить. Понимаешь?

— Да, это, конечно, позиция, Лотар: главное для тебя — чтобы звенело в кармане. Эх, пропадать, так с музыкой... Заработок есть, на остальное плевать! Я всегда считал тебя достойным человеком, но теперь вижу, что ты превратился в жалкого трусишку — и всего-то за пятьдесят марок.