Жар-птица

Долина, где ты по-настоящему чувствуешь себя в одиночестве, может ободряюще воздействовать на душу. Но не стоит ходить туда одному.

Марик Клестнер. Дневники (1388 г.)

Судя по количеству церквей, мечетей, синагог и прочих храмов на улицах и в сельской местности, Вильянуэва действительно являлась бастионом веры. Церкви были самыми разнообразными – от гигантских соборов в центрах крупных городов до маленьких сельских часовен на равнинах. Порой они несли множество украшений в староготическом стиле, свойственном христианству с самого его зарождения одиннадцать тысяч лет назад, порой выглядели эклектичными, а иногда – простыми и скромными.

Первые два дня мы делали фотографии с телескопов, надеясь найти хоть что-нибудь, имеющее отношение к Крису Робину. Никаких результатов. Если на планете что-то и было, мы вряд ли обнаружили бы это – от одного лишь количества церквей захватывало дух. Конечно, мы знали, что их десятки тысяч, но увидеть воочию – совсем другое дело.

Мы понятия не имели, как распределить увиденное по категориям. Большие церкви, маленькие церкви, уединенные церкви, церкви с кладбищами, церкви с ангелами перед входом. Какая связь существовала между ними и списком появлений таинственных кораблей, составленным Винтером?

– Может, все началось именно здесь, – сказал Алекс. – Допустим, именно здесь впервые увидели неопознанный корабль. И кто-то понял, откуда он взялся.

– Но при чем здесь церковь?

– Не церковь, Чейз. Церкви. Лайл использовал множественное число.

– И что это значит?

– Это не запись – по крайней мере, не документ как таковой. Тут другое.

– Ладно. У меня еще один вопрос.

– Слушаю.

– Предположим, ты прав и речь идет о каком-то историческом месте. Прихожане церкви собрались и поставили памятник или еще что-то. Откуда Робин и Винтер знали, что нужно лететь именно сюда?

– Вряд ли Робин бывал тут раньше. И можно не сомневаться, что Винтер тоже не бывал. А значит, они что-то обнаружили, изучая историю планеты.

– Ну, лично я ничего такого не нашла.

– Возможно, мы просто не поняли. Вот что больше всего раздражает меня, Чейз. Я просмотрел все, что удалось найти о Вильянуэве и ее церквях. Что-то тут наверняка есть. Будет лучше, если мы прекратим изобретать теории и станем смотреть в оба.

В конце концов Алекс решил обследовать маленькую церковь, стоявшую на краю поселка посреди прерии. Вокруг не было ни единого дерева, лишь чахлая растительность и тянувшаяся во все стороны равнина; только на востоке виднелось несколько невысоких холмов. Потому-то Алекс и выбрал этот храм – благодаря хорошей видимости никто не подобрался бы к нам незамеченным. Как он признался, других причин просто не было.

– Давай спустимся и посмотрим, – предложил он.

Мы забрались в челнок и стартовали. По пути к планете поступило очередное предупреждение от Хайгейта. «Вам следует воздержаться от необдуманных действий. Будет направлено соответствующее сообщение. Возможен судебный процесс, если вы останетесь в живых. – И наконец: – Вы делаете все на свой страх и риск».

Мы опустились в поле к востоку от церкви; отсюда хорошо был виден вход. Небо над головой было ясным и чистым. Земля заросла травой, а деревянный забор нуждался в покраске, но никаких разрушений не наблюдалось.

Сила тяжести и содержание кислорода оказались идеальными. Было чуть за полдень, и стояла прекрасная погода. Едва выключив двигатели, я заметила что-то движущееся. Повернувшись, мы оба увидели четвероногое существо с длинной мордой и морщинистой кожей, которое юркнуло в траву.

Алекс отстегнул ремни и открыл люк. Послышались громкие голоса птиц.

– Ладно, – сказал он. – Сиди на месте. Вернусь через несколько минут.

Я смотрела на церковь и зеленые поля, прислушиваясь к шуму ветра. Если бы я попыталась пойти вместе с Алексом, дело наверняка закончилось бы очередной ссорой. В конце концов он сказал бы: «Нет, ни за что, ты должна держать слово» – и не согласился бы двигаться дальше, пока я снова не пообещаю, на этот раз твердо, выполнять все указания. Проходить через все это снова мне совсем не хотелось, и я осталась в челноке, попросив Алекса быть осторожнее.

Спрыгнув на землю, он убедился, что излучатель при нем, и направился по густой траве к церкви. Подойдя к входу, он остановился, огляделся и поднялся по трем деревянным ступеням на крыльцо.

Это было здание, сложенное из белых пластиковых панелей, с большими витражными окнами и широкими резными дверями. Колокольня отсутствовала. На крыше, прямо над входом, был установлен белый крест. С одной стороны церкви стояло около десятка надгробий, пострадавших от времени и непогоды.

Перед входом стояла табличка с несколькими рядами незнакомых символов, накренившаяся и готовая упасть. Я спросила Гейба, искина челнока, может ли он прочитать текст.

– Это каботайский, – ответил он по коммуникатору. – Земной язык, существовавший семь тысяч лет назад. Хочешь знать, что там написано?