Жар-птица

– Есть вероятность, что это может быть другой корабль? – спросил Алекс.

– Кто еще может летать в этих краях? – возразила я.

– Расстояние тысяча семьсот километров, – сообщила Белль.

Мы с Шарой заняли места на мостике. Алекс встал в открытом люке, у нас за спиной.

– Можем мы его увидеть? – спросила Шара.

Маркер стал ярче.

– Он еще слишком мал, чтобы получить изображение.

– Каким курсом он движется? – спросила я.

– Данные обрабатываются.

Я сидела, слыша напряженное дыхание остальных.

– Параллельно нам.

– Великолепно! – почти что завопила Шара.

– Однако он удаляется.

– Ничего удивительного, – сказала я. – Алекс, держись за кресло. Шара, пристегнись.

Шара встала.

– Садись. Алекс, – предложила она. – Это спектакль для тебя.

Она протиснулась мимо него в кабину. Алекс поблагодарил и занял ее место. Я переключилась на ручное управление и, когда все были готовы, начала ускоряться.

По связи послышался возглас Шары – что-то вроде «ух!».

– Еще ни разу такого не ощущала, – сказала она.

– Извини. Он ушел слишком далеко вперед. Белль, ты наблюдала его в момент появления?

– Ответ отрицательный, Чейз.

– Значит, мы даже не знаем, как давно он здесь? – спросила Шара.

– Скорее всего, недолго. По моим оценкам, не больше нескольких минут.

– Чейз, – послышался голос Алекса, – за сколько времени мы сможем их догнать?

Я переадресовала его вопрос Белль.

– За два часа и тринадцать минут, – ответила она.

– Не очень хорошо, Чейз. Как насчет прыжка?

Проблема, естественно, заключалась в том, что межзвездный двигатель не обеспечивает нужной точности.

– Мы слишком близко, Алекс. Мы вполне можем оказаться еще дальше, чем сейчас, или даже прямо перед ним. Белль, корабль на ходу?

– С такого расстояния не понять, Чейз.

– Попытайся с ним связаться, – велел Алекс.

– Действуй, Белль.

– Слушаюсь.

Мы ждали. Я смотрела в окно панорамного обзора, словно могла различить корабль в темноте невооруженным глазом. Конечно, я ничего не увидела.

– Ответа нет, – сказала Белль.

Алекс выдохнул и молча откинулся на спинку кресла.

– Как скоро мы сможем получить изображение? – спросила Шара, глядя на дисплей в кабине.

– Мы все еще отстаем. Через тринадцать минут начнем сокращать разрыв. Потом пройдет еще минут двадцать-тридцать, прежде чем мы сможем его увидеть.

На этом разговор закончился. Алекс сидел, скрестив руки, словно взволнованный родитель. Шара попросила меня передавать все изображения на дисплей в кабине, после чего тоже замолчала.

Я неотрывно смотрела на вспомогательный экран. Маркер продолжал мигать. Вспыхнул – погас. Вспыхнул – погас.

Кто же ты?

Ускорение вдавливало нас в кресла.

– Нельзя ли побыстрее? – спросил Алекс.

– Сожжем слишком много топлива.

– Так сжигай.

– Мы можем тут застрять, Алекс.

– Что, если все-таки прибавить скорость?

– Если мы помчимся за ним, под конец придется резко тормозить. Позволь мне самой решать, что и как, ладно?

Я бы предпочла, чтобы Алекс оставался в кабине.

– Извини, – сказал он после нескольких минут гробовой тишины.

– Все в порядке.

Мы знали, что второго шанса не будет, но все возможное уже делалось. Белль молчала. Шли минуты. Наконец мы услышали от нее хорошую новость:

– Чейз, мы начали приближаться к цели.

– Слава богу, – проговорил Алекс. – В следующий раз стоит продумать стратегию заранее.

– Нам нужен не один корабль, а больше, – сказала я. – Область поиска слишком велика.

– Извините, – подала голос Шара. – Это я виновата. Мне следовало сообразить…

– Никто ни в чем не виноват, Шара, – резко прервал ее Алекс. Снова наступила тишина. Алекс не мог усидеть на месте, то и дело глядя на часы.

– Перехожу на крейсерскую скорость, – сообщила Белль.

От постоянного ускорения перегрузка исчезла. В люке появилась Шара.

– Как у нас дела?

Маркер погас, и на экране появился тусклый огонек – корабль на пределе видимости. Белль попыталась увеличить картинку, но ничего не изменилось.

Постепенно огоньков стало несколько, и мы смогли различить очертания корпуса.

– Запас энергии не иссяк, – сказал Алекс. – Две тысячи лет спустя. Невероятно.

Формы корабля стали более четкими – мы увидели, что у «Альфы» сдвоенные маневровые двигатели и тупой нос.

– Большая машина, – заметила Белль.

Стало ясно, что некоторые огни горят внутри. Несколько мгновений спустя вновь послышался голос Белль:

– Девяносто минут до встречи.

На мостике горел свет, как и в двойных рядах иллюминаторов от носа до кормы. Внутри что-то двигалось.

– Входящий вызов, – сообщила Белль.

Алекс стиснул мою руку.

– Господи, – проговорил он. – У нас получилось.

У меня отчаянно колотилось сердце.

– Соедини нас, Белль.

Послышался мужской голос, говоривший на непонятном языке. Но в нем чувствовалось несомненное отчаяние – терпим бедствие, просим о помощи, спасите нас.

– Видео тоже передается, Чейз. Но наши системы не совместимы друг с другом.

– Можешь перекодировать?

– Пытаюсь.

– Открой канал связи.

– Есть.

– Привет. Говорит «Белль-Мари». Знаю, вы меня не понимаете, но мы готовы вам помочь.

– Чейз, это стандартный язык.

– Не может быть.

– В варианте двухтысячелетней давности.

– Вот как? – Я даже не знала, что такой существовал.