Жар сумрачной стали

Едва я примирился с мыслью, что роскошная мисс Монтецума может быть злодейкой, передо мной открылись необозримые просторы. Словно зазвучали фанфары, возвещая о приходе Слави Дуралейника. Я был уверен, что он каким-то образом связан с оборотнями. И надеялся, что сумею слухами о предстоящем в доме Макса Вейдера сборище заманить его на свою вечеринку. Вполне вероятно, он таки пришел, замаскированный, как разведчик в глубоком тылу врага. Но никакая маскировка ему не поможет, подойди он на десяток шагов к той большой бочке.

Вероятно, Дуралейник запустил свои когти в Таму, едва Братство Волка связалось с Черными Драконами. Как она вертела Волками, теперь ясно: выдавала себя за посредницу между ними и Маренго. Я спросил у Волков, так ли это, и они дружно подтвердили мою догадку.

Тама желала богатства. У нее самой не было ничего, не считая внешности. Оборотням требовалась пивоварня. В обмен они могли предложить разве что свою способность к перевоплощениям. Слави Дуралейник хотел… Чего? Откуда он родом и чего добивается, всегда оставалось загадкой. Даже мой напарник, для которого изучение Дуралейника превратилось в хобби, – даже он утратил всякое представление о целях этого хитрюги. А весь остальной мир знал лишь то, что Дуралейник идет собственной дорогой и может оказаться настоящей занозой в заднице, если попробовать ему помешать.

Просторы расширились, но вопросы остались. И много вопросов. Как Тама заставила оборотней напасть на Маренго? Кому помешали главари Вольных Сообществ? Или это был спектакль для отвода глаз? Где сейчас Слави Дуралейник? Почему он не пришел сюда? Из-за Перилоса Спайта? Или почуял западню? И где Тама Монтецума? Спелась она с Дуралейником или нет? Если да, у нас большие проблемы: с ними и по отдельности хлопот хватает, а уж вместе…

И где Краск и Садлер?

Каждый из тех, кто находился в зале, вдруг решил, что ему нужно что-то сделать. Так учат в школе будущих вожаков. Делай что угодно, даже если делаешь не правильно; главное – делать. По мне, Каренте жилось бы намного лучше, когда бы все, кому не лень, не пытались что-либо делать.

Шуму, шуму-то сколько!

Признаюсь, я сочувствовал Таме и отчасти восхищался ею. Она держала меня на крючке; если бы не череда смертей, я бы с крючка не сорвался. Ее побуждения понятны и простительны, вот только – нельзя быть такой самовлюбленной и такой жестокой.

Это она виновата в том, что в доме моего друга Макса Вейдера царит отчаяние.

– Гаррет, Дуралейник где-то поблизости, – произнес голос у меня в голове. – Он встревожен. У него были свои планы на этот вечер, но все пошло насмарку. Можно ожидать неприятностей.

Ожидать? По-моему, у нас уже сплошные неприятности.

– Не стой столбом, Гаррет, – вмешался Блок. – Люди разбегаются.

– Далеко не убегут, – хохотнул Морли. – Верно, Гаррет?

– Не знаю, старина. Мне бы твою уверенность. Всегда что-нибудь случается. – Про Дуралейника я упоминать не стал, чтобы избежать ненужных вопросов. – Синдж! – Я помахал рукой, однако Пулар Синдж побоялась перейти через залу. Если вдуматься, она была права: все, на ком не было оков, носились по зале, не разбирая дороги и крепко зажмурившись, кто от страха, кто из нежелания быть свидетелем чего-либо на свете.

Старики из «Райских врат» всеобщим безумием не заразились. Они упорно предавались тому самому занятию, с которого для них началась вечеринка. Трейл и Стори явно не утратили желания подобраться к большой бочке. Если они все-таки до нее доберутся, готов побиться об заклад – напиток придется им не по вкусу.

– Вы двое, оставьте эту гребаную бочку в покое! – А Шейл как будто отрубился. Хоть одна приятная новость. – Вон Квипо сидит, она вам плеснет из своего бочонка. Мисс Трим! Вам по долгу службы положено следить за старичьем!

Но Квипо уже допилась до такого состояния, что и за собой с трудом могла уследить.

– А, Гаррет! Твоя 'дружка, Торнада которая, про тебя толковала, – выговорила мисс Трим заплетающимся языком. – А где она? Торнада-а! Ты где?

– Гаррет, – окликнул меня Макс.

– Чего?

– Мой дом обязательно должен пострадать?

– Блок! – рявкнул я. – Норт-Энглиш! Уймите своих остолопов! – Кстати сказать, за оборотнями на скамье никто больше не приглядывал, да и за тем, который до сих пор был без цепей, – тоже.

В хаос ступил Владыка Бурь. Он прошелся перед оборотнями, словно колдун-венагет: ходили слухи, что у венагетов именно колдуны определяют, кого из раненых везти в госпиталь, а кого предоставить собственной судьбе. Пленным карентийцам обычно доставалось второе.

Хлопок, чвак! Чвак, хлопок! Чародей не церемонился. Трах-бах – и двоих нету.

Уцелевшие, должно быть, согласились сотрудничать. Охранники чародея поставили их на ноги и куда-то поволокли. Оборотни пошли покорно, позвякивая кандалами. А если чародей повернется к ним спиной, они осмелеют?

– Вмешаться? – справился я у Макса.

– Зачем? – раздраженно спросил тот.