Жар сумрачной стали. Злобные чугунные небеса

Что еще? Каждое утро мы беседовали с Элеонорой. Миссис Кардонлос впала в ступор, когда я заглянул к ней и радостно сообщил: мне известно, что она – полицейский осведомитель, но я на это плевать хотел. (У меня не осталось сомнений в том, что она из людей Шустера; что ж, у каждого свои недостатки.) Выйдя из ступора, она залебезила передо мной: мол, прошу простить, что раньше плохо с вами обращалась, только не говорите никому, ладно?

К моему непередаваемому, несказанному изумлению, все, кто нанимал меня, честно со мной расплатились, покрыли все расходы, на которые я выставил счет, и выдали гонорар. С ума сойти! Даже Маренго Северная Англия, как ни удивительно, выплатил все до последней монетки. Наверное, ему не терпелось наконец-то от меня избавиться.

Но, несмотря на отличные новости, жизнью я был недоволен. Сколько людей пострадало, причем безвинно! И я ведь мог их защитить, мог сделать что-то еще, кроме того, что сделал. И до сих пор могу.

Иногда кажется, что жизнь не имеет смысла, но куда денешься – нужно стиснуть зубы и жить дальше. Победить, может, и не победишь, но, если откажешься от борьбы, нахлынет тьма и поглотит все вокруг. Хотя… рано или поздно устаешь сражаться со злом. Я, Туп и даже Шустер – все мы порой чувствуем себя потускневшими, что ли, сумрачными, как остывшая сталь. Но жар в нас пышет по-прежнему.

108

Я расслабился и пребывал в блаженном покое. Пора потолковать с Покойником. Думаю, припадок разочарования по поводу того, что все вели себя в точности, как он хотел, уже миновал.

Я вышел в коридор. Попка-Дурак искоса поглядел на меня: должно быть, собирался сказать очередную гадость. Но не успел – я шмыгнул в комнату напарника. Как ни странно, Его Высокомудрие не спал. Даже не дремал.

– Можем поговорить? Неделя прошла как-никак. Ты всяко должен был оклематься.

Он промолчал.

– Тот старик, который к Вейдеру на огонек заглянул, – это и вправду был Слави Дуралейник?

«Да».

– Небось разочаровался?

«К несчастью, время не щадит никого».

Я подождал, убедился, что он не собирается продолжать, и спросил:

– А тебе-то с чего на время пенять?

«Время вызывает перемены. Законченный идеалист всего год спустя становится прожженным циником, хладнокровным убийцей, рвущимся к власти, как две капли воды похожим на тех, с кем он сражался в своей юности. У меня не осталось иллюзий. Пелена спала».

– Прошу прощения, – выдавил я, отхохотавшись. Веселье было столь бурным, что у меня даже живот разболелся. – Знаешь, лучшей истории я не слыхал с тех пор, как мне рассказали про слепую монашку и беззубую змею. А я был уверен, что чувства юмора у тебя и в помине нет.

«Твой смех лишний раз подтверждает, что чувство юмора – недостаток, а не преимущество. Им наделены только люди, поэтому вы его переоцениваете».

– Ты про юмор? Да брось ты, у крысюков и у тех чувство юмора имеется.

Между нами, людям этому самому чувству юмора еще учиться и учиться.

Вот и ходячий пример. В комнату вошел Дин, принес два стула. Поставил их и, не произнеся ни слова, удалился. Минуту спустя приперся вновь, с козлами, снова вышел и снова вернулся, на сей раз с парой досок.

– Какого черта ты все это притащил? – справился я.

– Стол собираю.

– Зачем?

– Для званого обеда. Эта комната у нас самая просторная.

– Какой такой званый обед?

«Я пригласил друзей, Гаррет».

– Ты? Пригласил? Друзей? А домовладельца предупредить? – (Или его самого пригласить?) – Мне нужно потолковать насчет моих друзей. У тебя было время у них в башках покопаться. Что узнал? Ну?

«Ничего важного. Все, что я выяснил, тебе уже известно».

Какой-то он сегодня чересчур уклончивый. Не иначе как что-то замышляет. Ох не нравится мне это.

– Ничего важного? Да чем ты там занимался? Пиво хлестал с Трейлом и Стори?

Дин принес стулья. Не помню, чтоб у нас такие были. Наверное, одолжил у кого-то.

– Вейдеры, отец и сын, просили передать, что сожалеют, но прийти не смогут, – сообщил он. – Мистер Гилби придет, его будут сопровождать мисс Аликс и мисс Джорджи.

«Гаррет, присутствие чародея требовало повышенной осторожности. Кроме того, мне пришлось уделять внимание поискам Слави Дуралейника и руководству им. Также попугай. На прочее меня просто не хватило».

В кои-то веки Покойник передо мной оправдывался! Пожалуй, он и впрямь ничего толком не вызнал, иначе давно бы похвастался. Вот незадача! А я так на него рассчитывал! Обычно он способен выкопать из груды мысленного хлама любую мало-мальски ценную подробность.

– Тем не менее твоими радениями мы припугнули чародея и опозорили «Зов». Выкладывай, что было в голове у Маренго. Это он свел Таму с «волками»?

«Не знаю. Я не смог проникнуть в его сознание».

Чего-чего?

– Не смог или не пытался?

«И то и другое. Первая попытка показала, что задача не из легких, поэтому я отказался от нее. Судя по всему, его мозг защищен, как и мозг Монтецумы».

Однако ему достало времени заглянуть в мысли Макса, Тая и Никс и выяснить, что в действительности никто из заинтересованных лиц не желает свадьбы.