Читаем Жара полностью

– Я времени зря не теряла, – в голосе Инги сквозила ирония. – Спозаранку наведалась в клинику, где сняли целый фильм про мой богатый внутренний мир. Завтра иду на премьеру.

– Ты что же, приболела?

– Похоже, эта жара меня окончательно допекла.

– Да, – согласился Сергей Анатольевич, – летом – жарко, зимой – холодно. Как мы ещё ноги-то не протянули?

– И не говори, сама поражаюсь.

Они облегчённо рассмеялись, и смех вытеснил всё, мешавшее свободно дышать, разрушив границы недосказанности.

– До встречи, – попрощался отец, – жду новостей.

– До встречи, – эхом отозвалась дочь.

Завершив разговор, Инга обнаружила, что находится в центре овального зала с куполообразным сводом, поддерживаемым строгими колоннами серебристого металла. Освещение обеспечивали мерцающие лампочки на потолке, наглядно символизирующее звёздное небо. Вероятно, увлёкшись общением, она, машинально перемещаясь, попала в пустующий павильон. А когда озиралась в поисках путей отступления, вскользь зацепила некое движение и, повернувшись в его направлении, увидела высокого худощавого мужчину среднего возраста. Он вышел из-за колонны и теперь стоял неподвижно, изучающе её рассматривая. Обращала на себя внимание его исключительная бледность. Даже не бледность… абсолютная безжизненность покровов, которые словно в результате сильного похудания, потеряв упругость, сползли вниз. Причём, заострившиеся скулы, казалось, сейчас проткнут кожу насквозь. Безвольно висящие руки лишь усугубляли впечатление, и только глаза контрастировали с общим обликом. Они ярко сияли и буквально жили отдельно от владельца.

Инга едва не оцепенела от ужаса, но потом в памяти всплыли отцовские наставления. «Девочка, – бывало повторял тот, – старайся не показывать страха. Дашь слабину – считай, пропала». Мысли об отце придали смелости и та, с вызовом вздёрнув подбородок, выпалила: «Кто вы такой?! Чего вам нужно?!» Лицо человека исказила мучительная гримаса, а его длинные худые руки принялись судорожно массировать виски. «Эмоции, опять эти эмоции, – бубнил странный тип, – вы знаете, что сбиваете меня?» «С чего это я вас сбиваю?! – вспылила женщина, пытаясь перенять инициативу. Убедившись, что столкнулась с проявлением патологии, она выбрала нападение в качестве идеальной защиты. «Не надо бояться, – продолжал увещевать незнакомец, – чем глубже переживания, тем жёстче воздействие, не дающее сосредоточиться. Не мешайте нам выполнять миссию». Сзади донёсся шум шагов. Это рабочие, одетые в синие спецовки, вереницей вошли в зал. «Дамочка, мы еще не открылись, приходите попозже», – крикнул один из них и его слова многократно отразились от голых стен. Инга, выдохнув с облегчением, устремилась к людям, а когда обернулась, там уже никого не было.

Перенесённый стресс негативно сказался на общем самочувствии: дрожь в руках не унималась, ноги подкашивались, отказываясь дольше держать вес тела. Очень кстати пришлась идея посидеть где-нибудь и подкрепиться – благо кафе в гипермаркете имелись во множестве. Зайдя в первое попавшееся, женщина устроилась за ближайшим столиком и занялась чтением меню. Внезапно её окликнули по имени. Оказалось, Алка собственной персоной призывно махала рукой из противоположного угла. «Вот так удача! – радостно кричала та. – Иди ко мне, здесь удобнее!» И критически оглядев приятельницу, вынесла свой суровый вердикт: «Совсем запустила себя, красавица. На кого ты похожа? Бледная поганка. Надо следить за кожей. Скину тебе название крема, эффективность сто процентов. Потом спасибо скажешь. Хотя… я на твоём месте обратилась бы к врачу».

– Уже обратилась, а ты еще не видела бледных.

И Инга поведала о происшествии в круглом зале, о загадочных высказываниях по части проявления эмоций. На что Алка ответила с присущей ей категоричностью:

– Слушай, надо вызвать охрану. По-моему, это настоящий псих.

– Похоже я попросту растерялась, а потом он производил вполне адекватное впечатление.

– Значит маньяк. Умея втереться в доверие к наивным простакам, те подкупают жертву кажущейся искренностью, а потом творят всякие мерзости.

– Умеешь ты утешить! – испуганно воскликнула Инга, опасливо озираясь по сторонам.

– Ой, прости… может всё же обратиться в полицию?

– Брось! Его уж и след простыл. Давай-ка лучше закажем по мороженому.

– С шоколадом?

– С шоколадом.

Общение возвратилось в привычную колею, и Алка принялась обсуждать привычки европейцев. Её возмущали закрытые по выходным магазины одежды и скудное меню ресторанчиков, навязывающих фаст-фуд. «Зато ты, гляжу, скучаешь по чужбине, только о ней и твердишь», – поддела её подруга и услышала в ответ сакраментальную фразу: «Хорошо там, где нас нет». Когда тема исчерпала себя, Инга не удержалась и рассказала о разговоре с матерью. Афишировать физиологические подробности постеснялась, но эпизод спасения описала в деталях. Алка подозрительно притихла.

– Чего замолчала?

– Да так… краем уха слышала от домашних о некой девочке, будто бы выдернувшей меня из-под колёс грузовика.

– А ты сама-то помнишь хоть что-нибудь? – спросила Инга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Битва за Рим
Битва за Рим

«Битва за Рим» – второй из цикла романов Колин Маккалоу «Владыки Рима», впервые опубликованный в 1991 году (под названием «The Grass Crown»).Последние десятилетия существования Римской республики. Далеко за ее пределами чеканный шаг легионов Рима колеблет устои великих государств и повергает во прах их еще недавно могущественных правителей. Но и в границах самой Республики неспокойно: внутренние раздоры и восстания грозят подорвать политическую стабильность. Стареющий и больной Гай Марий, прославленный покоритель Германии и Нумидии, с нетерпением ожидает предсказанного многие годы назад беспримерного в истории Рима седьмого консульского срока. Марий готов ступать по головам, ведь заполучить вожделенный приз возможно, лишь обойдя беспринципных честолюбцев и интриганов новой формации. Но долгожданный триумф грозит конфронтацией с новым и едва ли не самым опасным соперником – пылающим жаждой власти Луцием Корнелием Суллой, некогда правой рукой Гая Мария.

Валерий Владимирович Атамашкин , Колин Маккалоу , Феликс Дан

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Попаданцы
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века