Жара

– Розенфельд живо интересовался моими квартирными делами. Я рассказывал ему всю историю моих переговоров, поскольку Вова твердо обещал, что поможет мне с жильем. За два дня до того момента, как мне нужно было закладывать всю сумму в банковскую ячейку, он и вручил мне сумку с деньгами. Произошло это у нас в офисе, в кабинете Розенфельда.

– Надо полагать, – наседала Захарьина, – что Владимир Борисович, привез эту сумку из дома или из какого-нибудь другого места?

– Не знаю, – буркнул Брахман.

– Все это звучит очень неправдоподобно. Но тем не менее, Петр Петрович, давайте оформим ответ господина Брахмана протокольно под роспись.

– Я ничего подписывать не буду.

– Это ваше право. Мы укажем, что вы от ответа на вопрос отказались. Скажите, пожалуйста, Петр Михайлович, – начала новый тур Захарьина, – у вас есть какая-либо недвижимость в Подмосковье или сопредельных областях?

– Вы занимаетесь не расследованием, а изучением моих личных обстоятельств.

– Господин Брахман, мы ходим по кругу. Вообще я вам должна сказать, что не люблю проводить такого рода допросы без присутствия адвоката. Адвокат помог бы вам выбрать правильную тактику поведения на следствии. Кстати говоря, ваши коллеги без всяких возражений подробно и исчерпывающе ответили на эти вопросы.

– Нет у меня больше никакой недвижимости, – вяло ответил Брахман. Глаза его выражали болезненную тревогу. Он уже догадывался, каким будет следующий вопрос старшего следователя по особо важным делам.

– Скажите, пожалуйста, – атаковала Захарьина, – а у вашей второй супруги есть какая-нибудь недвижимость?

Повисла долгая звенящая тишина. Наконец Брахман ответил:

– У моей жены тоже нет никакой недвижимости.

– Спасибо, Петр Михайлович, – со всей возможной ласковостью проговорила Анна Германовна.

Наладившийся было диалог неожиданно прервал звонок Анохина. То, что поведал бравый майор старшему следователю по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации, произвело впечатление на видавшую виды Анну. Смысл того, что сказал Андрей, заключался в следующем. Когда он явился в офис московского представительства фирмы Колорадо Текнолоджис, то застал в офисе трех крепких молодых людей, которые в откровенно силовой манере «прессинговали» Кляйна и Крохина. Оба сотрудника Розенфельда восприняли появление муровского старшего оперуполномоченного с огромным облегчением. А крепкие ребята, как выразился Анохин, зарделись. Они оказались сотрудниками некоего ЧОПа, который в числе других обслуживал компанию Газойл.

– Какое счастье, – почти кричал Анохин, – что я сегодня с утра в форме, то бишь я хотел сказать в мундире. Чоповцы пытались представить дело так, что они просто зашли в контору контрагента для того, чтобы уточнить некоторые вопросы. Перепуганные Кляйн и Крохин сказали, что эти жлобы пришли, чтобы изъять документацию по поставке злополучной фонтанной арматуры, низкое качество которой привело к аварии на разведочной буровой, причем аварии с пожаром и человеческими жертвами. По каким-то причинам деятели из Газойл, кроме тяжбы в правовом поле, решили организовать незаконную выемку важной документации. Чоповцы сначала топорщились, но, судя по всему, они отнюдь не бандиты, а просто откровенные наглецы. Разобравшись в ситуации, то есть поняв, кто я и что, они вежливо, но очень настойчиво стали доказывать мне, что ребята из московского представительства Колорадо Текнолоджис – отпетые негодяи и, вполне возможно, подсунули вместо оговоренного в контрактах оборудования какую-то грубую подделку контрафактного происхождения. «Удивительно то, – кричал в трубку Анохин, – что они знают, что следствие ведет государственный советник юстиции третьего класса Анна Германовна Захарьина, и просят меня похлопотать, чтобы вы приняли их в удобное для вас время. Я обещал похлопотать. Но в действительности, – продолжил Анохин, – я от изумления чуть не забыл, зачем приехал.

Анохин заверил Анну Германовну, что папки с искомыми отчетами он уже нашел и срочно выезжает обратно.

Положив трубку, Захарьина с явным удовольствием посмотрела на Трефилова и Брахмана.

– Анохин едет к нам, трафик серьезный, так что давайте сделаем 10-минутный перерыв на кофе. – А потом в своей лучшей манере Захарьина начала изображать из себя существо слабое и беззащитное. – Уставать я стала очень сильно, видимо, никак не могу прийти в себя после длительного отпуска.

«Давай, давай заливай, – подумал Трефилов, с обожанием глядя на своего шефа. Ему и в голову не могло прийти, что Захарьина отнюдь не лукавила. – Перерыв так перерыв».

* * *

Вопреки ожиданиям Анохин приехал достаточно быстро.