Жара

– Господи, как тонка грань между белым бизнесом и явной уголовщиной, – сказал он Анне. – Я расстался с этими парнями из ЧОПа вполне по-дружески, но поначалу, несмотря на свои погоны, я был крайне рад, что со мной было табельное оружие. Сейчас эти деятели выступают вроде бы за правое дело. Но методы… Кляйн сказал мне, что, если бы я опоздал на 10 минут, дело дошло бы до применения паяльников. Конечно, надо, чтобы Федор Петрович поговорил с безопасниками из Газойла. Это же нормальная белая компания. Зачем они имеют дело с такого рода чоповцами?

– Ладно, – сказала Анна, – поговорим с Федей. А сейчас дайте мне эти пресловутые отчеты.

То, что увидела Анна в четырех папочках, поразило опытного старшего следователя по особо важным делам. Продукция, за которую было заплачено порядка трех миллионов долларов, была отображена в общей сложности на семи листах формата А4. Удивлял цинизм. Не была предпринята даже попытка хоть как-то изобразить бурную деятельность и имитировать результаты в области консалтинга. Анна с отвращением просмотрела представленные материалы, и у нее с губ сорвалось любимое булгаковское слово – «абырвалг». Она жестко приказала Анохину:

– Приведи Брахмана, он в соседней комнате балуется кофейком.

Вошедший Петр Михайлович сразу же уловил изменение в настроении следователя. Теперь перед ним сидела та грозная фурия, о которой столько рассказывала впечатлительная Танюша Волкова всем работника московского представительства Колорадо Текнолоджис.

– Гражданин Брахман, – жестко произнесла Захарьина. – Вы утверждали, что ничего не знали о содержании отчетов по четырем выбранным нами договорам. Это странно. Майор Анохин нашел, с позволения сказать, отчеты именно там, где вы и указали, то есть на полке рядом с вашим рабочим местом. Я уж не говорю о том, что они конечно же есть в компьютере. Так знали вы содержание этих папок-отчетов или нет?

– Это не мое дело, – ответил Брахман. – Видите ли, там в каждой папке есть акт о выполненных работах, а больше мне ничего и не надо.

– Вы усугубляете свое положение. Мы сейчас проведем дактилоскопию, и вполне возможно, что ваши отпечатки обнаружатся на внутренней стороне папок или на листах самих отчетов. На золотых, я бы сказала, листах. Примерно по полмиллиона американских долларов за лист.

– Думайте, что хотите, – вяло ответил Брахман.

– Как возвращался черный нал к господину Розенфельду? Как нам понимать показания Крохина о том, что именно вы заряжали этим черным налом сумки, кейсы и чемоданы, которые он впоследствии доставлял по нужным адресам.

– Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы.

– Петр Михайлович, – опять перешла на цивильный тон Анна Германовна. – Вам лучше сотрудничать с нами. Эти вопросы мы должны будем передать структурам, занимающимся экономической преступностью, и вы не можете не понимать, что в этом деле в отсутствие господина Розенфельда именно вы пойдете паровозом.

– Я должен подумать, – грустным голосом промямлил Брахман. – Дайте мне осмыслить все происходящее.

– Давайте осмысливайте, – примирительно сказала Захарьина и дала понять, что допрос окончен. – Сейчас посидите с Петром Петровичем и давайте оформим протокол. Но еще раз хочу сказать, что положение ваше трудное.

– Ну и черт с ним, – неожиданно оборвал разговор Брахман и махнул рукой.

Допрос почтеннейшего Петра Михайловича произвел на Захарьину крайне тягостное впечатление.

– Подонок и, по всей видимости, преступник, а может, даже и убийца. Надо обсудить ситуацию. Вообще материалов уже много, – подытожила свои размышления Захарьина. Нужна мозговая атака.

Она соединилась по телефону с мужем и спросила:

– Федь, ты можешь ко мне подъехать? Я не разрушаю твои рабочие планы?

– Конечно, разрушаешь, – бодро ответил Измайлов. – Но нынче Дунаев с меня пылинки сдувает. Нам очень важно размотать историю с американским оборудованием или не американским, а черт знает каким, – добавил Федор. – Так что лечу.

– Хорошо, жду, – сказала Анна и договорилась с Анохиным и Трефиловым, что через сорок минут они соберутся на мозговой штурм. Анохин был явно польщен. Трефилов не скрывал своего предвкушения удовольствия от предстоящей процедуры.

* * *

В детективных романах обычно большое значение придается «соло» главного детектива, раскладывающего по полкам все детали преступления. Особенно удачным следует признать «арии» Эркюля Пуаро в завершающей финальной части расследования, когда выявляется и задерживается преступник и точно определяются роли каждого участника повествования. В реальной жизни «соло» главного следователя – большая редкость. Даже такие яркие представители профессии, как Захарьина, прекрасно знали, что в решающих фазах расследования важны не столько ее монологи, сколько их обсуждение и обмен мнениями. При всем своем темпераменте и даже авторитарности Анна понимала, что успех следствия, как правило, зависит от сплоченности команды и возможности раскрыть творческие способности коллег.