Жара и лихорадка

Все семь дней недели, круглый год, день и ночь по великой артерии Манилы — проспекту Рисаля — течет пестрая толпа людей. Вплотную, одна за другой, несутся машины — роскошные лимузины и расцвеченные всеми цветами радуги микроавтобусы, переделанные из американских джипов. У водителей буйная фантазия, поэтому надо быть особенно внимательным при переходе улицы. Внимание, зеленый свет! Мы бежим на другую сторону. Это заняло буквально считанные минуты. В эти считанные минуты где-то на Филиппинах родился еще один ребенок. Родился ли он в небольшом баррио, или в большом городе — мы не знаем, как не знаем и того, подтвердятся ли предсказания ученых, что через двадцать лет население Филиппин удвоится. Наверняка известно лишь одно: новорожденный проживет не очень долго.

Сообщения с Филиппин говорят о том, что еще очень и очень много надо сделать, чтобы вырвать филиппинскую деревню из-под власти суеверий и знахарства.

Деревенская акушерка (как себя величает она сама), принимая роды, отрезает пуповину остро обструганным бамбуком. Роженица и ребенок вскоре умирают; позже выясняется, что за час до родов этим же бамбуковым ножом она потрошила водяного буйвола.

Маленьким детям дают папиросы, потому что дым «выкуривает» увеличенные гланды. Понос у детей лечится так: им дают вареное собачье мясо.

Многие заплатили жизнью за свою веру в предрассудки.

«Если укусит бешеная собака, ее надо убить, и тогда тебе ничего не грозит». «Если укусит змея, укушенного надо закопать в землю, чтобы она вытянула яд».

От такого средства часто умирали люди, хотя их кусали неядовитые змеи. Не умер от змеи, умрешь от столбняка. Мужчине, который поранился на работе, знахарь советует обложить открытую рану навозом, чтобы остановить кровотечение. Остановилась не кровь, остановилась жизнь — начался столбняк.

Молодая женщина жалуется, что ей отказали ноги. Муж не разрешает позвать врача. Добрый знахарь советует обложить ноги толстым слоем мыла с негашеной известью, а сверху прикрыть сухими банановыми листьями и туго забинтовать: на ногах образуются нарывы, через которые и «выйдет болезнь». У больной начались конвульсии, стало прерывистым дыхание, и, когда, наконец, вызвали врача, тот обнаружил столбняк — результат такого «лечения». Женщина же была больна бери-бери, а эта болезнь лечится очень простыми средствами.

Суеверны не только жители глухих деревень. Водитель грузовика, работающий на лесоповале, сначала приносил жертву лесным духам, чтобы те не мстили ему за то, что он вывозит их собственность: он расставлял по лесу бутылки с можжевельной настойкой и клал пачки дешевых папирос. Потом разжигал костер, убивал козла и кровь животного разбрызгивал по кустам, а сваренное козлиное мясо и рис разбрасывал по лесу.

Мой собеседник — деревенский колдун с острова Лусон. Он — гордость своей деревни. Меня к нему отвезла учительница, которая сама у него лечилась. Колдун оказался весьма словоохотливым и рассказал мне, что в возрасте 11 лет, когда он работал на рисовом поле, у него случился приступ эпилепсии. Рисовое поле, как известно, залито водой. Дергающемуся в конвульсиях ребенку ничего не стоило захлебнуться, но он «увидел Божью матерь и святых» и не только не захлебнулся и не утонул, но с тех пор обладает даром исцелять. А диагноз колдун ставит по ладони. Меня он не может исцелить лишь потому, что я одет в панцирь неверия. А если бы я верил, то по моей ладони он открыл бы тайны моего организма. Колдун говорит так быстро, что переводчик еле за ним поспевает. Вокруг нас собирается все больше народу — из самой Европы прибыл человек ради того, чтобы посоветоваться с их чудотворцем. Колдун пыжится от удовольствия у всех на глазах. Теперь надо выпить с ним рисовой водки, закусить собачьим мясом и послушать его философские рассуждения — смесь фанатичного испанского католицизма и язычества. Демоны сотрудничают здесь с апостолами, каждый святой лечит свою болезнь с помощью божества, владевшего душами человека задолго до высадки сеньора Магеллана.

В Маниле над столом одного врача висит карикатура: два колдуна держат совет у изголовья больного. Один говорит другому на своем колдовском языке: «Снимем сначала чары огня, потом чары леса, потом рисового поля, а если и это не поможет, вкатим ему два миллиона единиц пенициллина…»

Знахарство: доходный промысел

В общем, нынешние знахари поднаторели в медицине, с помощью ли газетных реклам или проспектов фармацевтических фирм. Случается, однако, что и они вылечивают больного.

Мой собеседник — колдун с острова Лусон — маленькая рыбешка среди акул. Его пациенты — бедные крестьяне. Но я повторяю, что суеверие и знахарство процветают не только в глухих баррио.