Жара в Аномо

— Пфе!.. — Весь вид Гикуйю изображал разочарование. — Сам понимаешь, лавочка на волоске, где уж мне подносить задаром.

— Подавись.

— Ты уж прости, братишка, еле свожу концы с концами.

— Подавись и забудь, — презрительно процедил Матье и, отвалившись от стойки, шагнул в зал. — Хотел бы я знать, ребята, кто меня вспомнил. Кому я понадобился в этой дыре? Не тебе ли, великий хозяин великой страны? — Он хлопнул по журналу молодого африканца.

— Эй, парень, полегче! — вскрикнул бармен. — Или убирайся! У меня должно быть красиво!

— Пардон, — сказал Матье африканцу, — миль пардон, бвана.

— В самом деле, приятель, не стоит шуметь. — Хриплый поднялся, выключил музыкальный автомат, отстранил танцующих и подошел к Нику. — Раз у тебя свидание — сядь и жди.

— А ты откуда знаешь про свидание? — спросил Ник.

— Догадался.

— Значит, это твой почерк?

— Тебе сказано, закрой пасть, сядь и жди.

Матье улыбнулся, кивнул. И вдруг резким ударом в челюсть свалил верзилу на пол с такой силой, что тот отлетел, разметав стулья.

Хриплый лежал несколько мгновений, хлопая глазами, затем вскочил и угрожающе двинулся на Ника Матье, запустив правую руку в карман своего пиджака.

— Прикончу! — рявкнул он.

Но прежде чем он успел выхватить оружие, Ник стремительно подскочил к нему и с чудовищной силой вновь обрушил свой кулак на его челюсть. Теперь уже, грохнувшись на пол, Хриплый глаз не открывал. Вообще, казалось, не подавал признаков жизни.

Еще не стих перезвон битой посуды, а юных танцоров уж и след простыл. Возмущенно удалился и молодой африканец, не забыв прихватить журнал.

Господин по имени Вуд властным жестом остановил бармена, выхватившего из-под стойки деревянный молоток с намерением проучить дебошира.

Пока раздосадованный папаша Гикуйю, чертыхаясь и охая, приводил поверженного в чувство, Вуд успел извиниться перед чопорной старухой, покинуть ее и обратиться к Матье с такими словами:

— Успокойся, малыш, это я пригласил тебя, чтобы обсудить одно дельце. Прости, но хотелось сперва приглядеться, осторожность никогда не вредит. — Кивнул на Хриплого. — Дурачок не учел этой истины и напоролся на твою знаменитую клешню.

— Чем обязан? — спросил Ник. — Месье или мистер, как вас?

— Киф-киф, как говорят арабы, — Вуд вытянул вперед оба указательных пальца и приложил их один к другому, — называй меня просто щедрым другом.

— Не вижу повода.

— Ты прав. — Вуд увлек Ника за ближний столик, окликнул бармена, и тот принес выпивку.

— Что это вы намекали насчет арабов? — сказал Матье, пристально глядя в глаза незнакомцу.

— Разве?

— У меня был приятель, — сказал Ник Матье, — у него тоже случались внезапные провалы в памяти. Помогало только одно средство, хороший удар по черепу. Мозги у парня встряхивались, и память тут же возвращалась.

Вуд натянуто рассмеялся:

— Уж не про беднягу ли Янсена ты мне толкуешь, сынок?

— Точно, — кивнул Ник, — про него. Ну и осведомленность у вас! А про арабов… что вы имели в виду?

— Просто так, просто так, — поспешил заверить Вуд. — Считай, что я воображаю, будто знаком с твоей жизнью. С прошлой, я имею в виду.

— Ну ты!

— Стоп! Давай-ка помягче. — Вуд изобразил ослепительную улыбку. — С людьми надо ласково, а ты, погляжу, набит ненавистью до отказа. Хоп — и обидел моего кроткого, застенчивого слугу. Нехорошо. Бывает, любителям чесать кулаки о чужие зубы достается свинцовая пломба в кишки. Интересно бы узнать, как тебе удавалось избегать ее до сих пор.

— Угроза?

— Ни в коей мере. Обычная беседа двух умных людей.

— Что-то много тумана вокруг одного из нас. К чему бы это, а?

— Ты слишком мнительный, сынок. Несладко живется?

— А, все дерьмо. Выкладывайте дело.

— Тебе нравятся, скажем, тыщенок пять зелененьких и билет до Марселя?

— Ого!

— Итак, господину Энди Сигбьерну… о, виноват, Нику Матье это нравится. Ты ведь Ник Матье, я не ошибся?

— Не ошиблись. — Ник изо всех сил старался не выдать охватившего его беспокойства.

— Допустим, — произнес Вуд.

— Вы полицейский? Интерпол?

— Фи-и-и, — возмущенно протянул Вуд, — давай без оскорблений.

— Тогда в чем дело?

— У тебя есть шанс на пяток тысяч и прогулку до Марселя, только и всего. Но если Марсель не входит в твои планы, — Вуд многозначительно подмигнул, — можешь податься, например, на мыс Кейп-Код, штат Массачусетс. Там, я слышал, есть чудненькие ветряные мельницы.

Побледнев, Ник молниеносно обхватил незнакомца, сковав его руки своими, но так, что со стороны их поза могла сойти за пьяное объятие, и прошипел, покосившись на зал:

— Выкладывай, что задумал. Тихо, я способен мигом раскроить твой череп об этот стол.

— Отпусти, — просил Вуд, сдавленный, точно тисками, — пусти же. У тебя все в порядке. Я действительно друг. Все объясню.

— Хорошо. Но никаких экскурсов в прошлое, только о деле. И руки на стол. Иначе не поручусь за твой череп.

— Да, да.

Матье отпустил полузадохнувшегося господина, следя за малейшим его движением, и, когда тот полностью пришел в себя, требовательно бросил:

— Ну?

Вуд долго с нескрываемой злобой рассматривал Ника, точно увидел впервые. Сказал: