Жара в Архангельске-1

Девушки тяжело вздохнули. Тащиться опять за тридевять земель, пробиваясь через тучи комаров и траву до пояса, было просто влом. Но, как говорится, назвался груздем, полезай в кузов. Тем более, первая команда ещё в начале игры вырвалась вперёд, и следовало их обогнать.

А первая команда тем временем, миновав подсказку об Иване Грозном, уже пробивалась к ламповому заводу. Даниил вспомнил, как водил на ламповый завод Оливу и мысленно пожалел, что она не с ними. Ей наверняка было бы интересно побегать по городу ночью в поисках кладов. И сколько всего интересного в Архангельске он не успел ей показать! Оставалось лишь надеяться на её следующий приезд…

— Ты о чём задумался? — окликнул его Денис.

— Я?

— Ну не я же!

— Я задумался о том, что… — Даниил осёкся, — Мне кажется, что клад спрятан именно на ламповом заводе.

— Ты думаешь? — спросила Мими.

— Я не думаю. Я уверен.

А в это время команда Сани Негодяева уже добралась до последней подсказки, указывающей местонахождение клада. Вот только путь до лампового завода от ж/д был неблизкий.

— Побежали! — скомандовал Паха Мочалыч, — Мы должны успеть!

— Но я не могу так быстро бежать, я же на каблуках! — взмолилась Немезида, с трудом ковыляя на высоченных шпильках по шпалам рельс.

— Тогда дай мне руку!

Павля крепко сжал ладонь девушки в своей, и они побежали. Бежали, не останавливаясь, до самого лампового завода. Несмотря на усталость, они далеко оторвались от своих. Запыхавшаяся Немезида обессиленно прислонилась головой к стене старого здания.

— Кажется, успели…

— Полезем на крышу? — предложил Павля, — Или подождём наших?

— Подождём, — сказала Немезида, поправляя заколкой растрепавшиеся волосы.

Павля невольно залюбовался тоненькой девушкой с чёрными локонами, упавшими на её разрумянившиеся от быстрого бега щёки. Отдохнув немного, молодые люди поднялись на крышу лампового завода, откуда был виден в дымке ночного тумана спящий город.

— Становится свежо, — сказала Немезида и вздрогнула.

— Тебе холодно? На пока куртку мою.

Павля накинул свою куртку на плечи девушке и слегка приобнял её. Она молча склонила голову ему на плечо. Молочно-белое небо, подёрнутое тёмными перистыми облаками, слегка зарозовело на востоке. В окрестностях лампового завода не было ни души…

— Немезида, знаешь что… — тихо произнёс Павля.

— Что?

Внизу послышался шелест раздвигаемой травы и шум голосов. Райдер и Мими, Саня и Изабель, Сандралэнд, Денис, Сантифик, Даниил — все сошлись в одной точке. А навстречу им с той стороны здания шли организаторы проекта Урбан Роад во главе с Салтыковым.

— Немезида, знаешь что…

— Что? — произнесла она, с улыбкой глядя ему в глаза.

Он оглянулся на шум голосов, доносящийся снизу…

— Ладно, потом.

Гл. 15. Расстояние

«Расстояние… вёрсты, дали…
Нас расклеили… распаяли…
По трущобам земных широт…
Рассовали нас как сирот…

В глаза мои не смотри… ты расстояние увидишь…

То, которое не сможешь пройти, которое не сможешь… забыть…

О, эта чёртова ангина! Жар… бред… мозги туманятся… Боже мой, когда же это, наконец, закончится?!

Расстояние… вёрсты, мили…
Нас расставили… рассадили…
Чтобы тихо себя вели…
По двум разным концам земли…

Полоска света в коридоре… Ты приехал?! Не включай свет, пожалуйста, зайди ко мне. Сядь на мою постель, возьми мои ладони в свои — как тогда, когда мы с тобой на крышу лазили, помнишь? У меня болели ноги, они уже не слушались меня, но, идя рядом с тобой, я почти не чувствовала боли…

Нет, мне померещилось… Ты не приехал. Ты — там, за тысячу километров от меня.

Расстояние… вёрсты, дали…

Мы идём по набережной, взявшись за руки. Река ослепительно блестит на солнце. Боже мой, какая жара! Как в пустыне.

Расстояние между грубой сединой и детским смехом…
Лишь секундное мгновение, оставленное в снах…
В его сетях не остаётся человеческая сущность,
Прозрачная или запачканная во грехах…

Господи, как муторно… Нечем дышать, я не могу разлепить губ. Постель моя горит — это я сгораю… Катится по лицу не то пот, не то слёзы. Хорошо, что Он не видит меня сейчас…

Котя, Котя, Котинька…»

Едва оправившись от ангины, с температурой, сидела Олива у компьютера и писала этот пост у себя в ЖЖ. Пост, защищённый настройками приватности.

«…Дайте душе вылететь, дайте ей вылететь. Господи Всевышний! Не оставляй меня, дай мне сил пережить эту муку. Я не могу больше!!! Всё живое рвётся во мне…

— Я никогда тебя не забуду…

— Я тоже никогда тебя не забуду…

Ты не узнаешь об этом. Я не хочу, чтобы ты читал этот пост. Я выплесну сюда часть моих страданий, но ты не прочитаешь это, ибо тебя это может оттолкнуть от меня. А я этого не хочу.