Жара в Архангельске-1

Тинькнул телефон. Олива встрепенулась: ага, ответили! Но смска была от Насти.

«Куда тебя уже занесло, чудовище ты пещерное?»

Олива усмехнулась. Она уже давно привыкла к выходкам подруги. Настя никогда не скупилась Оливе на «комплименты»: величала её то «чудовище пещерное», то «голова садовая». Ну, Олива ей, в принципе, тоже отвечала взаимностью.

«Да так, голова дубовая, по тундре на собаках еду».

«Чучело, как доберёшься до первого огонька, напиши!»

Ага, волнуется всё-таки, удовлетворённо подумала Олива. Несмотря на то, что до «первого огонька» оставалось чуть меньше суток, смска Насти её даже как-то успокоила. «И с чего я, в самом деле, решила, что они меня не ждут? Чёрт знает из-за чего пересрала, ведь не может же статься, что еду я напрасно! — подумала она, — Так что не ссы, оливка, всё будет заебись!»

Успокоенная этими мыслями, Олива положила под голову рюкзак и, убаюканная стуком колёс, крепко заснула.

Гл. 23. Опасное путешествие

— Гоп-стоп,
Сэмен, засунь ей под ребро,
Гоп-стоп,
Смотри не обломай «перо»
Об это каменное сердце
Суки подколодной…

Олива вздрогнула и резко открыла глаза. Неподалёку сидело пятеро в телогрейках и пили бормотуху. Один лабал на гитаре, остальные рубились в карты и пьяно орали песню на весь вагон:

— Гоп-стоп,
Мы подошли из-за угла.
Гоп-стоп,
Ты много на себя взяла.
Теперь расплачиваться поздно,
Посмотри на звёзды,
Посмотри на это небо
Взглядом, бля, тверёзым,
Посмотри на это море —
Видишь это всё в последний раз.

— Эээ, блядь, он смухлевал! Я так не играю!

— Да не ори, Серёжа, выпей лучше…

— Нее, я так не играю!

— О, гляньте-ка, какая дамочка с нами едет! Э, фьюйть! Гёрл!

— Э, чур я первый!

— На кон ставим?

— А то!

— Да холодно щас ёблей-то заниматься! Хуи себе отморозите…

— Эй! Фьюйть! Куда побежала-то?

— Чувиииха!

Олива, не помня себя от страха, схватив свои узелки, прошмыгнула в другой вагон. Забилась в тёмный, неосвещённый угол. «Может, тут не найдут… — со страхом думала она, — Господи, спаси… избави».

Сердце колотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. Олива сидела, скорчившись, в углу, стремаясь каждого шороха, со страхом ожидала, что вот-вот её тут найдут. А если найдут, то всё, шабаш — край волчий, дорога стрёмная, вступиться некому. Изнасилуют, обворуют, убьют, выкинут где-нибудь — никто и костей не найдёт…

Но, к счастью, никто её там не тронул. С горем пополам, доехав к ночи до Исакогорки, сошла с поезда, но на такси ехать пожадничала — таксист запросил до Архангельска восемьсот рублей. И она решила подождать автобуса. Едва сев на вокзальную скамейку и в первый раз за всю дорогу ощутив себя в относительной безопасности, Олива прислонилась головой к стене и заснула.

…Пули свистели над полем и разрытыми траншеями. То там, то тут грохотали взрывы. С лязгом и скрежетом проехал мимо эшелон с солдатами. Рядом стояла Мими в белом халате и белом чепчике, с медицинским чемоданчиком. Вдруг неподалёку раздался оглушительный взрыв…

— Ложиииись!!! — крикнула Олива, хватая Мими за рукав.

Ба-бах!!! Трах-тах-тах!!! Эшелон — в щепки…

Олива проснулась в холодном поту. Вокруг громыхали петарды — народ мирно справлял Новый год. Нервы её не выдержали. «Господи, да что ж за люди-то такие, — была её первая мысль, — Даже в Новый год без войны жить не могут…»

Наконец, подали автобус. Через сорок минут Олива была уже в Архангельске. От друзей-приятелей по-прежнему не было ни звонка ни хуя. Вот так клюква, подумала Олива. Делать нечего — надо было звонить Даниилу. Она покопалась в своём телефоне, где нашла его смску, и, выцепив оттуда номер, стала звонить. Гудков десять, не меньше, настырно пропели ей в ухо, пока трубку не взял чей-то до боли знакомый женский голос. Это была Никки. Голос сонный. Видимо, Олива её содрала с постели 1 января в 8 утра. С Новым годом, называется!

— Простите, а с кем я разговариваю? Никки, ты, что ли?

— Да, я… — отвечала она.

— Интересное кино, — произнесла Олива, — Ну пока, Никки.

— Хм…

— Что-что?

— Пока, говорю.

Вот так и поговорили. «Нет, ну надо ж было так лохануться! — подумала Олива, — Ай да 42, ай да падла! Это что же получается, он мне с Никкиного номера смски слал?»

Делать нечего — пришлось звонить Даниилу на домашний. Договорившись встретиться с ним в четыре часа у высотки, Олива завела будильник на полвторого и тут же завалилась спать.

…Без пятнадцати четыре она уже была у высотки. Народу там почти не было — все отсыпались дома после новогодней ночи. Только стояла неподалёку чья-то одинокая мужская фигура.

Олива обошла высотку кругом. Никого. Только чья-то фигура по-прежнему стояла на том же месте.

«В конце концов, ещё не так много времени, — подумала Олива, садясь на бордюр, — А если не придёт, подожду ещё пять минут и свалю».