Жара в Архангельске-1

Дверь открыл очень высокий, красивый юноша, с копной тёмных курчавых волос и правильным, но флегматичным и сонным лицом. Олива, кинув на него быстрый взгляд, отметила, что джинсы и водолазка на нём, вероятно, были куплены в дорогом бутике и стоили куда больше, чем весь её гардероб.

Дима Негодяев (ибо это был он), ничуть не удивился, увидев у себя дома незнакомую девушку в обществе трёх ребят. Было такое ощущение, будто он только что проснулся. Сонно хлопая ресницами, он вяло и равнодушно смотрел на пришедших и так же равнодушно спросил Салтыкова, принёс ли он то, о чём договаривались.

— Ой, Димас, ну забыл я… Завтра принесу, — зачастил Салтыков, разматывая шарф, — Павля с Немезидой ещё не приходили?

— Нет ещё, — ответил Дима, пропуская гостей в дверь.

Олива вошла в дом вслед за Салтыковым, и очутилась в большом красивом холле, из которого на второй этаж вела ярко освещённая лестница. Такой роскоши Олива ещё не видела нигде, разве что в мексиканских сериалах, где частенько мелькали гостиные богатых домов всяких там Линаресов и Вильярреалей.

— Ой, Димас, пойдём покурим, я тебе чё расскажу! — Салтыков уже успел раздеться и достать сигареты. Олива догадалась, что Салтыкову не терпелось рассказать Димасу о её появлении в Архангельске и о том, какое впечатление она на него произвела, встретившись с ним в реале. Салтыков и Димас ушли наверх, а Олива и её друзья остались стоять в холле, с любопытством озираясь вокруг себя.

Всё происходящее с Оливой в Архангельске носило для неё характер некоего сказочного приключения. В детстве она обожала сказку «Волшебник Изумрудного города», и мечтала когда-нибудь, так же как девочка Элли из Канзаса, совершить путешествие в свой «изумрудный город». Некоторые мечты, как правило, имеют обыкновение сбываться, и когда о чём-то думаешь, мысли материализуются — и вот, случилось так, что настоящая девочка попала в настоящий, а не вымышленный, сказочный город, обрела там настоящих друзей, настоящие приключения, настоящую любовь…

«А настоящее ли это? — подумала вдруг Олива, — Не вымысел ли, не сказка ли, не сон? Может, мне это всё снится, а щас проснусь у себя дома в Москве — а никакого Архангельска, никакого Даниила, никакого Негодяева и в помине нет… Может, все они существуют лишь в моём воображении».

Олива вспомнила, что в Москве у неё осталась подруга Аня — красивая, но несчастливая девушка. Аня с детства мечтала о мальчике-принце в роскошном дворце, но, увы, жизнь не дарила её такими встречами. А тут — как в сказке: и дворец, и принц, даже не один, а целых два принца. Вот бы Аню сюда, подумала Олива…

Из-под лестницы вальяжно вышел огромный пушистый кот и лениво потёрся спиной о резную ножку дивана.

— Какой роскошный! — вырвалось у Оливы, — Можно я его на руки возьму? Он не царапается?

— Нет, он не царапается, — ответил брат Димы Негодяева, Саня, который тоже присутствовал в холле.

Олива посмотрела на Саню. Он был тоже довольно-таки симпатичный, но внешне не был похож на своего брата — Дима был тёмненький, а у Сани были светлые волосы и светлые глаза. Но выражение его лица было такое же вялое, сонное и флегматичное, как у брата. Оливе почему-то подумалось, что роскошный дом и оба брата будто сошли со страниц старинного английского романа. И Саня, и Дима были красивы, аристократичны, безупречно вежливы и воспитанны, но в них не было жизни, они были вялы, как тепличные овощи. Даже красота их была какой-то несовременной — тонкие, бледные черты их лиц, сонный, безжизненный взгляд их глаз без малейшей искорки — всё выдавало хандру, меланхолию, видно было, что мальчики грустят, и богатство их отца не делает их счастливыми.

Между тем, со второго этажа спустились Салтыков и Дима Негодяев, и все прошли в большую просторную кухню, которую вполне можно было бы назвать столовой, и уселись на диван вокруг стола.

— Поразительно, как животные могут быть похожи на своих хозяев! — сказала Олива, обращаясь к Сане, — Этот кот — ну вылитый ты! И глаза такие же, и морда лица — ну точь-в-точь как у тебя!

Саня поймал кота и протянул его Оливе.

— Благодарю, — сказала она, принимая кота.

— Только вот не надо целовать кота, — сыронизировал Даниил, о котором, общаясь с Саней Негодяевым, Олива даже забыла.

— А кого мне целовать, тебя что ли? — парировала девушка.

— А хоть бы и меня…

Вдруг в передней раздался звонок и вскоре оттуда послышались смех и весёлые голоса. Это пришли Павля с Немезидой.

Олива ещё не видела Немезиду, но слышала из передней её красивый серебристый голос, её смех, который звенел по всему дому словно бубенчик, и подумала, что это, вероятно, очень красивая девушка. Однако, когда на пороге показались она и Павля, оба весёлые и разрумянившиеся с мороза, Олива, напрягшаяся было, как и любая девушка в обществе парней в ожидании достойной соперницы, вдруг расслабилась: у Немезиды из всех достоинств оказались лишь тоненькая гибкая фигура и пышные чёрные волосы; лицо же её оказалось слегка топорным и таким же скуластым, как у Павли.

— Привет! — беспечно бросила Олива вошедшим молодым людям.