Жара в Архангельске-2

— Сейчас ещё рано, — ответил Салтыков, — Пусть приедут на Новый год, а я к тому времени подыщу съёмную квартиру где-нибудь поближе к центру…

— И зачем тебе этот гемор? — Дима недоуменно переглянулся с братом.

— А затем, — загадочно произнёс Салтыков, — Если б Олива не везла с собой симпатичную подругу, вряд ли бы я стал так хлопотать.

— Ясно всё с тобой, — ухмыльнулся Дима, — Только уж, будь добр, устрой это как-нибудь без меня. А то, чует моё сердце, будет тут история похлеще, чем была летом… А мне, сам понимаешь, это совсем ни к чему.

А у Ани между тем была своя драма. Как она влюбилась летом в Диму Негодяева, так и продолжала сохнуть по нему до сих пор. Каждый вечер, разговаривая по телефону с Оливой, Аня восторженно мечтала о том, как она встретится с Димочкой на Новый год, говорила, что он идеальный, что он редкий, необыкновенный человек, и она полюбила его как никого другого с первого взгляда. Олива слушала восторженные излияния подруги, и ещё больше кручинилась. Да, она была согласна с тем, что Дима идеальный. Олива вполне разделяла вкусы Ани и, пожалуй, сама влюбилась бы в Димку, если бы уже не была занята, и если он не был бы объектом воздыханий её лучшей подруги. А правил дружбы Олива придерживалась твёрдо, опровергая кем-то исстари заведённую чепуху о том, что женской дружбы не бывает. Она была бы только рада, если б у Ани всё получилось с Димой, но и тут было одно «но». Во-первых, Дима тоже был другом Оливы, а во-вторых… А во-вторых, как только с ним начинали заговаривать об Ане, Дима начинал нервничать и сворачивать разговор. Олива уже боялась поднимать с ним эту тему, да и Дима в последнее время стал избегать общения с Оливой. Может, он что-то понял, а может, была ещё другая причина, а может быть, всё сразу. И вот однажды, незадолго до Нового года взорвалась бомба замедленного действия — Олива не выдержала и бухнула Диме всё про Аню. Реакция его на это на всё была настолько неадекватна, что даже Олива растерялась. Он сорвался и стал кричать, что все его достали, что он не хочет ни с кем разговаривать.

— Оставьте меня в покое! — кричал он, — Я здесь не при чём, не при чём! Я не хочу её видеть, я никого не хочу видеть! Отстаньте от меня все!!!

— Ах, ты её не хочешь видеть?! — взорвалась, в свою очередь, Олива, — Человек к тебе со всей душой, а ты морду воротишь?!?! Тогда я скажу тебе всё, что о тебе думаю — ты просто чёрствый сухарь!!!

Так Дима и Олива разругались окончательно…

— Смотри спокойнее, — наставлял Димку Майкл, — Ну приедет Аня, пообщаетесь, ну что такого? Сказал бы: да, давай пообщаюсь…

— Да меня уже достали насчёт этого, что знакомые у родителей, что остальные, даже Шумиловна обещала со своей дочкой познакомить, — сказал Дима, — А теперь ещё Аня, но дело в том, что я-то ничего практически не знал.

— Не знал или не хотел знать? — поддел его Майкл, — По-моему, тебе уже давно намекали…

— Однако я почему-то обо всём узнаю последний, я никому зла не делал, а меня же ещё чёрствым сухарём обозвали, — взорвался Дима, — Мне надоело всё, если б ты знал, как мне всё надоело! Враньё, ложь, всё за спиной, всё втихаря, эта шашни завела с тем, этот ту обманул, эта в того влюбилась, этот той изменил, блин, Миха, ну вот я смотрю на вас всех и думаю — неужели вам делать больше нечего как добровольно влезать в это грязное болото сплетен, интриг, скандалов?! Жизнь-то не в этом состоит, Миха, какие же вы все идиоты! Ну неужели без этого никак нельзя?!

— Тут я согласен, но что делать, раз так получается… — растерянно пробубнил Майкл.

— Да блин, это всё из-за Оливы! И зачем она тогда в Питер поехала, ну кто её тянул переться туда на один день! Если бы не она, не было бы ни Ани, ни этой твоей Волковой! Жили ведь нормально, а она появилась — и пошла чехарда у всех нас…

Майкл только вздохнул. Да, и не было бы Волковой, если б не Олива. Сколько бессонных ночей провёл он в горьких раздумьях о Насте, о том, что некстати он полюбил её — ведь его любовь ей оказалась не нужна. Она может быть ему только другом, она даже не представляет себе, изредка болтая с ним по аське, как больно ранит его её равнодушие и его постоянная необходимость прятать свои чувства под маской дружбы. Да, есть Юля, но и с ней у него не всё гладко — та, наоборот, ждёт любви, и Майклу интересна она как человек, но, сколь ни роется он в себе, всё равно видит перед собой только лукавую усмешку и белокурые локоны Насти, а к Юле из тех же чувств не может найти даже искорки…

— Слушай, Дима, ну ты уж разберись тогда уж всё-таки с девчонкой! — сказал Майкл, — Если не нравится, так и скажи.

Дима помолчал, будто что-то обдумывая.

— Я не могу сказать ни да, ни нет, так как общался с Анькой в сумме часа три.

Между тем, Новый год уже стоял на пороге. Олива и Аня уже, можно сказать, сидели на чемоданах. Аня считала дни до встречи с Димочкой, а Олива, готовясь в дорогу, только хмурилась да вздыхала: как-то встретит её там Салтыков…

— Поезд у нас уже завтра, — говорила Олива Ане, — А Салтыков всё не звонит, даже не интересуется какой у нас вагон. Не нравится мне всё это…