Жара в Архангельске-2

— Ну вот, опять! Мелкий, кончай истерить, ей-Богу, надоело…

— Да я уж вижу, — завелась Олива, — Сказал бы уж прямо, что я сама тебе надоела! Что я, слепая что ли, не вижу?..

В комнату вошла Аня. Она уже переоделась: на ней была только шёлковая комбинация.

— Андрей, ты в магазин? Купи нам «Рафаэлло».

— Есть купить «Рафаэлло», — Салтыков шутливо взял под козырёк.

— И вот ещё что, — добавила Аня, — Чтобы всякие шалавы к нам в дом сегодня не приходили. Иначе они все полетят отсюда вверх тормашками.

— Слушаюсь, товарищ сержант!

— Вот как надо мужика строить, — наставительно сказала Аня Оливе, когда закрылась дверь за Салтыковым.

— Когда-то и я так умела, — вздохнула Олива, — Ведь он по моему приказанию с моста прыгал. А теперь… А теперь, как видишь, я утратила свою силу.

— А ты надушись феромонами, — посоветовала Аня.

— Я бы с радостью, да только они уже закончились…

— Хреново. И что ты теперь делать будешь?

— А что я делать должна? Кончились и кончились. Разве в феромонах дело?

— А в чём? В них, в родимых.

— А без феромонов он что — не влюбился бы в меня?

— Я думаю, нет.

Девушки прошли на кухню, не зажигая свет, достали йогурты из холодильника.

— Как ты думаешь, — спросила Аня, разламывая корытца с йогуртом, — Что они подарят нам на Новый год?

— Честно, не знаю… А ты-то сама как считаешь?

— Тебе, по идее, Салтыков должен подарить кольцо, ведь ты его невеста. Ну а мне я не знаю что. Но если кто-нибудь из всех этих друзей-приятелей подарит мне мышу или крысу — того я просто задушу на месте.

— Да ты опасная дамочка, — усмехнулась Олива, — С чего это ты вдруг такой агрессивной стала?

— Бесит меня всё, вот и стала агрессивной, — отрезала Аня.

— То-то ты вчера Пикачу настропалила драку устроить! Я честно в шоке была…

— А нех было приводить сюда всяких шлюх. Ты же знаешь, я ненавижу баб!

— А я-то уж подумала, что тебе самой Макс Капалин приглянулся, — поддела подругу Олива.

— Макс Капалин?! Не смеши! — фыркнула Аня, — Я не понимаю, что Пикачу-то в нём нашла. По мне так ничего особенного: толстый, стриженный…

— Ну, Пикачу-то, положим, тоже не худенькая, — заметила Олива.

— Но, во всяком случае, она бы лучше Максу Капалину подошла, чем эта вяленая вобла, которой мы устроили взбучку, — сказала Аня, — Хотя было смешно — все, наверное, подумали, что три бабы одного Капалина не поделили. А уж истерика Пикачу из-за него и вовсе нелепа. Я понимаю, если б она, например, в Саню Лялина влюбилась — тот хоть симпатичный, по крайней мере…

— О вкусах не спорят, — заметила Олива, — Кому что нравится: кому Саня Лялин, кому Макс Капалин…

— Надо же, стихами заговорила!

— Кому Гладиатор, кому Флудманизатор… — продолжала Олива.

— Кому Салтыков, кому Негодяев, — в тон подхватила Аня.

— А это уже не в рифму!

Звонок в дверь прервал их разговоры. Олива кинулась открывать — на пороге стоял Салтыков с Мочалычем.

— Мелкий, бери сумки…

Олива заглянула в сумку и чуть не упала от хохота. Из полиэтиленового пакета торчала большая плюшевая крыса.

— Это Анькин подарок, — объяснил Салтыков.

— Ну всё, трындец тебе, — смеясь, сказала Олива, — Только что Анька пообещала убить того, кто подарит ей мышь или крысу.

— Ты пока не говори ей, — шутливо произнёс Салтыков, — Должен же я дожить хотя бы до Нового года!

— Эх ты, — невольно вырвалось у Оливы, — Знаешь, мне иногда кажется, что ты всё делаешь специально, назло… — в голосе её появилось раздражение, — Вот, крысу зачем-то купил… Вместо того, чтобы Аньке помочь сблизиться с Димкой…

— А чем я ей мог помочь? Какая-то ты странная!

— Если б захотел, мог бы. Ты же друг Димки…

— И что? — завёлся Салтыков, — Знаешь что, не говори глупостей. И вообще, почему я должен решать чужие проблемы?

— Конечно! Тебе плевать на всех, кроме себя! Ты — эгоист, и думаешь только о себе!!!

— Да пошла ты на хер! Достала!

Олива онемела как от пощёчины. Неизвестно, чем бы закончилась эта её перепалка с Салтыковым, если бы в дверях вовремя не появилась Аня.

— Из-за чего вы ругаетесь? — спросила она.

— Не из-за чего, — отрезал Салтыков и прошёл в комнату.

— Что у вас опять происходит? — спросила Аня Оливу, оставшись с ней наедине.

— Что происходит… — Олива шмыгнула носом, — То происходит, что он меня вообще ни во что не ставит! — она расплакалась, — Что бы я ни сказала, он всё: «глупости, глупости»… Сам больно умный зато… Ум аж из ушей лезет…

Гл. 36. Золотой кулон

Немезида раздражённо швырнула салат в холодильник и, скинув тапки, уселась на диван с ногами. Настроение было ни к чёрту: вся эта предновогодняя суета только бесила её и раздражала своей неуместностью. Да и, в общем-то, ей было, отчего забеситься: Павля обещал прийти в восемь вечера, а на часах уже полдесятого, и его всё ещё нет…

Немезида уже давно понимала, что их отношения зашли в тупик. За полтора года, что они были вместе, чувства прошли, и от отношений осталось одно название, но Павля с Немезидой почему-то не решались признаться друг другу в том, что пора ставить точку и расходиться в разные стороны.