Жара в Архангельске

– Ну, решено. …Вернувшись домой, Аня, наскоро приняв душ и пожелав всем спокойной ночи, ушла к себе в спальню. Олива и Салтыков, застелив постель в гостиной, молча легли спать. Но как только Олива закрыла глаза, реалии прошедших двух дней ужасом накатили на неё.

– Скажи мне, – обратилась она к Салтыкову, – Скажи мне, ты не врал? Ты точно любишь меня? Ты точно хочешь быть со мной?

– Мелкий, всё нормально… – пробормотал Салтыков в подушку, – Давай спать, мелкий.

– Нет, ответь мне!!! – Олива порывисто села на кровати, – Ты… ты говорил вчера, что мы не можем быть вместе… чтобы я там нашла себе кого-нибудь… Как ты только мог говорить такое?!

– Ну вот, опять! – поморщился Салтыков, – Оля, если ты бываешь не в духе, ты, пожалуйста, предупреждай меня об этом заранее. Тогда я буду спать в другой комнате.

С этими словами он взял свою подушку и, оставив взвинченную до предела Оливу одну в постели, ушёл в комнату Ани.

40

Аня, кое-как выпроводив из своей спальни Хром Вайта, легла в постель и моментально вырубилась. Она так устала от всех этих треволнений последних дней в Архангельске, что спала без задних ног, когда услышала сквозь сон, как кто-то вошёл в спальню и плюхнулся к ней в постель.

"Опять Хром Вайт лезет… – пронеслась мысль в её сонном мозгу, – Надо было дверь на ключ запереть…" Однако открыть глаза и выгнать из постели Хром Вайта у неё не было никаких сил – сон сковал её настолько, что она не могла даже пошевелить ни рукой ни ногой.

– Анго! – прошептал над её головой чей-то до боли знакомый голос, – Анго, ты спишь или нет?

Аня вздохнула и открыла глаза. Кто-то обнимал её, но это был не Хром Вайт.

Спросонья она инстинктивно прижалась к тому, кто её обнимал, пока не проснулась окончательно.

– Салтыков? – удивилась она, придя в себя, – А где же Олива?..

– Там, – коротко ответил он, – Она меня задрала.

– Только не говори, что вы опять поругались и она собирает вещи! Я уже хуею тут от всех вас – приехала отдохнуть, называется…

– Ну и пусть катится! – отрезал Салтыков, – Опять мне истерику закатила. Ещё один такой концерт – и я прямым текстом отправлю её нахуй! Пусть закатывает истерики своей мамочке.

– Да что у вас опять случилось-то?

– Ничего не случилось. Очередной её заёб, – злобно пробормотал Салтыков, – Я работаю, устаю как чёрт, не хватало ещё домой приходить и всякие истерики выслушивать…

– Да, человек совсем не сахар конечно… – задумчиво произнесла Аня.

Олива стояла босиком под дверью спальни и старалась вслушаться в то, что происходит по ту сторону двери. Но пока ничего интересного там не происходило – она даже не слышала о чём они говорили, к тому же ревнивое любопытство перевешивал страх быть обнаруженной.

– Интересно, что она щас делает? – шёпотом спросила Аня.

– Наверно стоит под дверью и подслушивает, чтобы поймать нас на месте преступления, – Салтыков, усмехнувшись, поцеловал Аню в губы, – Щас каак ворвётся сюда с криком "Сдаваться всем!!!" и уложит нас очередью из пулемёта.

Вот так: ты-ды-ды-ды-ды-ды-дыщщщ!

– У неё разве есть пулемёт? – усмехнулась Аня.

– В жопе у неё пулемёт!

Весь этот диалог, естественно, происходил шёпотом, но последние фразы не удержали их от хохота. Издевательский смех достиг ревнивого уха Оливы и она, не выдержав, распахнула двери. Смех моментально оборвался: Салтыков, притворившись уставшим и оскорблённым, демонстративно отвернулся на другой бок.

Олива не нашла ничего сказать, просто молча развернулась и вышла из комнаты.

Через некоторое время вслед за ней, кутаясь в шёлковую комбинацию, вышла Аня.

– Знаешь что, не валяй дурака, – сказала она, – Кончай эти свои истерики. Иначе он тебя нахер пошлёт.

Оливе хотелось спать. Она ничего не ответила, только легла в пустую постель в гостиной и натянула до носа одеяло.

"Ладно… – обессиленно подумала Олива, уже засыпая, – Я, наверное, действительно погорячилась…" – Она уже спит, – сказала Аня Салтыкову, вернувшись в спальню.

– Спит?

– Ну сходи, проверь.

– Да с чего, Анго, я тебе верю, – Салтыков обнял её и, притянув к себе, поцеловал. Однако Аня выскользнула из его объятий.

Салтыков, играючи, полез к ней снова. Аня захохотала и кинулась в него подушкой.

– Анго!

Возня на постели продолжалась. Аня хохотала, дразнила Салтыкова, однако в руки ему не давалась.

– Ну Ааанго! – заныл Салтыков, окончательно выбившись из сил.

– Чего тебе, Салтыкоффф?

– Ну пусти…

– Не-а.

Салтыков отошёл к окну, чиркнул зажигалкой. Аня легла под одеяло.

– Ты, между прочим, обещал подарить мне на Новый год Димку Негодяева, – напомнила она, – И не выполнил своё обещание…

– Нуу, Анго, нафига тебе этот тормоз! Забудь ты о нём, он мизинца твоего не стоит. Дурак дураком…

– Почему дурак дураком? – обиделась Аня.

– Потому что упустил такую красивую девушку! Это лохом педальным надо быть, – Салтыков докурил и нырнул к Ане в постель, – Анго! Ты царица… За честь осыпать тебя золотом и бриллиантами я готов был бы работать день и ночь не покладая рук…

– Оливу ты тоже обещал осыпать золотом и бриллиантами? – насмешливо спросила Аня.

– Нет конечно! – выпалил Салтыков, – У неё внешность кухарки. А ты царица, Анго…