Жара в Архангельске (СИ)

— И что ты предлагаешь? Взять ей, вот так прямо и сказать, мол, извини, мелкий? Знаешь, что тогда будет?

— А врать и выкручиваться, по-твоему, лучше. Самому-то не надоело?

— Кстати, Саня прав, — поддержал брата Дима, — Впрочем, это твоё дело, конечно. Мне вот только интересно, что ты будешь делать, когда Олива явится сюда со своими вещами? Выставишь её за дверь?

— Честно, я об этом даже не думал, — сознался Салтыков.

— А надо бы думать. Ты в курсе, что она и Яна приезжают в Арх тридцатого декабря?

— В курсе, — сказал Салтыков. — Я вчера разговаривал с Яной.

— Так разруливай это дело сейчас, пока не поздно…

— Сейчас ещё рано, — ответил Салтыков, — Пусть приедут на Новый год, а я к тому времени подыщу съёмную квартиру где-нибудь поближе к центру…

— И зачем тебе этот гемор? — Дима недоуменно переглянулся с братом.

Но Салтыков лишь затянулся сигаретой и молча выпустил дым.

Глава 3

На Черкизовском рынке была обычная субботняя толчея. Укутанный ранними зимними сумерками, поршил снежок, оседая на воротниках прохожих и поблёскивая в тусклом свете фонарей. Кое-где уже виднелись искусственные наряженные ёлки, и всё это вместе создавало такую уютную и чарующую атмосферу приближающегося праздника.

У палатки с вечерними платьями остановились две хорошенькие, разрумянившиеся с мороза девушки в куртках-алясках с меховой опушкой на капюшонах. Это были Олива и Яна, пришедшие сюда выбирать к Новому году нарядные платья для себя и заодно подарки для своих архангельских друзей.

— Смотри, как тебе такое платьишко? — оживлённо спросила Яна, щупая на манекене кусок красной шёлковой материи, — С моими красными лаковыми сапожками и нижним бельём оно подойдёт просто великолепно!

— Ну! Отпад! Димка точно будет сражён наповал! — одобрила Олива выбор подруги.

У Яны весело заблестели глаза. Олива любила, когда её подруга была такой весёлой, тем более что до момента встречи с Димой Негодяевым Яна постоянно была унылой и жаловалась на свою несправедливую судьбу. Теперь же всё переменилось: Яна стала весёлой и деятельной, и причиною этому был Дима Негодяев. Как она влюбилась в него тогда летом в Архангельске, так и продолжала сохнуть по нему до сих пор. Каждый вечер, разговаривая по телефону с Оливой, Яна восторженно мечтала о том, как она встретится с Димочкой на Новый год, говорила, что он идеальный, что он редкий, необыкновенный человек, и она полюбила его, как никого другого, с первого взгляда.

— Я хочу приготовить для него на Новый год романтический ужин, — трындела Яна, когда они с Оливой, выбрав себе по платью, пробирались в ряды сувениров и подарков, — Я запеку для Димочки фаршированного карпа в сухарях… Как ты думаешь, что мне лучше ему подарить: может быть, вот этого миленького розовенького медвежонка?

— Ну, ты что! Он же не девчонка! — фыркнула Олива, — Что он будет делать с твоим медвежонком? Он технику любит.

— Тогда, может быть, вот эту премиленькую картинку в рамочке с китайскими иероглифами? Вот, смотри, иероглиф, означающий: «я люблю тебя»… Как раз, по фэн-шую, если он повесит это у себя в спальне над кроватью…

Олива невесело улыбнулась.

— Боюсь, он не поймёт…

— Господи, я жду не дождусь, когда наступит Новый год! — не слушая её, восторгалась Яна, — Когда я, наконец, увижу своего Димочку… Это будет самый лучший Новый год в моей жизни!!! Когда пробьют куранты, и я напишу своё желание на клочке бумажки и сожгу её, выпив пепел вместе с шампанским, клянусь, я поцелую его в губы, и он не сможет оттолкнуть меня, и обнимет меня нежно-нежно… Какое это будет счастье, Боже мой, ведь он самый лучший и идеальный человек на свете…

Олива слушала восторженные излияния подруги, и ещё больше кручинилась. Да, она была согласна с тем, что Дима идеальный. Олива вполне разделяла вкусы Яны и, пожалуй, сама влюбилась бы в Димку, если бы уже не была занята, и если он не был бы объектом воздыханий её лучшей подруги. А правил дружбы Олива придерживалась твёрдо, опровергая кем-то исстари заведённую чепуху о том, что женской дружбы не бывает. Она была бы только рада, если б у Яны всё получилось с Димой, но и тут было одно «но». Во-первых, Дима тоже был другом Оливы, а во-вторых… А во-вторых, как только с ним начинали заговаривать о Яне, Дима начинал нервничать и сворачивать разговор. Олива уже боялась поднимать с ним эту тему, да и Дима в последнее время стал избегать общения с Оливой. Может, он что-то понял, а может, была ещё другая причина, а может быть, всё сразу. Однажды Олива попробовала поговорить на эту тему с Салтыковым, но он тут же резко обрубил её, сказав, что Диме Яна не нравится, и с этим уже ничего не поделаешь.

— Но, может быть, не всё так плохо? — робко возразила Олива, — Может быть, всё-таки можно что-то сделать?

— А что тут сделаешь? — отмахнулся Салтыков, — Насильно мил не будешь.

— И неужели у неё совсем нет никакой-никакой надежды?

— Абсолютно никакой. Полный ноль. Бедный Янго, одним словом…