Жареные зеленые помидоры в кафе 'Полустанок'

- Никто не заберет это дите, пока я живая, нет, сэр!

Фрэнк Беннет никак не мог предположить, что она очухается после его удара. Он не знал, что эта худенькая, хрупкая женщина с одиннадцати лет орудовала огромными сковородами. Он ничего этого не знал, и это стоило ему жизни.

Когда Сипси проходила мимо остолбеневшего от ужаса Артиса, он заметил, что глаза у неё стали совсем безумными.

- Беги, - сказала она, - беги и разбуди Большого Джорджа. Я там белого убила, совсем убила, до смерти.

Артис на цыпочках подкрался к лежавшему у машины человеку и наклонился, пытаясь разглядеть, кто это. В зыбком свете луны блеснул стеклянный глаз.

Артис мчался по шпалам с такой скоростью, что у него перехватывало дыхание, и, пока добежал до дому, совсем задохнулся. Большой Джордж спал, но Онзелла ещё не ложилась и прибирала на кухне. Он рывком распахнул дверь и, держась за бок и хватая ртом воздух, выпалил:

- Мне отца надо!

- Ты отца лучше не буди, - сказала Онзелла, - не то он тебя так вздует, что на задницу до старости не сядешь.

Но Артис уже влетел в спальню и принялся трясти Большого Джорджа за плечо.

- Папа, папа, пошли со мной!

Большой Джордж сразу подскочил.

- Ты чего? Что случилось, парень?

- Не могу сказать. Бабушка велит тебе идти в кафе.

- Бабушка?

- Да, срочно! Она сказала, чтобы быстро срочно!

Большой Джордж уже натягивал штаны.

- Молись, если это шутка, парень. Так всыплю, что своих не узнаешь.

Онзелла, стоя в дверях, с тревогой прислушивалась к их разговору. Она потянулась было за свитером, чтобы пойти с ними, но Большой Джордж велел ей остаться.

- Может, ей плохо стало? - забеспокоилась она.

- Да нет, детка, не плохо. Сиди дома, - мягко сказал Джордж.

В комнату заглянул сонный Джаспер:

- Чего это вы?

- Ничего, милый, иди спать, да смотри не разбуди Билли.

Когда они отошли от дома, Артис сказал:

- Папа, бабушка убила белого, до смерти.

Луна совсем скрылась в облаках, и Большой Джордж не видел лица своего сына.

- Если кто и будет мертвым, так это ты, парень, когда я выясню, что за игры ты затеял посреди ночи.

Сипси ждала их во дворе. Большой Джордж наклонился, потрогал холодную руку Фрэнка, потом откинул простыню, которой Сипси накрыла тело, отступил на полшага и убрал руки за спину.

- М-м-м, - качал он головой, глядя на труп. - На этот раз ты его пришибла, мать.

Но Большой Джордж не только качал головой, он лихорадочно соображал, как быть дальше. Негру, который убил белого в Алабаме, ни на какие поблажки рассчитывать не приходилось, и у него не было выхода, кроме как сделать то, что он придумал.

Он поднял тело Фрэнка и, взвалив его на плечо, сказал Артису:

- Пошли.

Он отнес труп в деревянный сарай на заднем дворе, положил на грязный пол и снова сказал Артису:

- Сиди тут, пока я не приду. Надо избавиться от грузовика.

Когда через час вернулись Руфь и Иджи, малыш спокойно спал в кроватке. Иджи отвезла Сипси домой и по дороге говорила, как она беспокоится о здоровье мамы Тредгуд, а Сипси так и не призналась, что они чуть было не потеряли ребенка.

Артис всю ночь просидел в сарае на корточках, раскачиваясь взад и вперед и стуча зубами в нервном ознобе. Около четырех утра, не в силах больше сопротивляться, он достал перочинный нож и в кромешной тьме стал бить накрытое простыней тело: один, два, три, четыре - он наносил удары один за другим.

Когда почти рассвело, дверь со скрипом отворилась, и Артис от страха описался. Это вернулся его отец. Он утопил грузовик в реке около "Фургонного колеса" и весь обратный путь - почти десять миль - прошел пешком.

- Надо сжечь его одежду, - сказал Большой Джордж.

Он откинул простыню, и оба остолбенели, уставившись на тело. Первые солнечные лучи пробивались сквозь щели старого сарая. Артис, открыв рот, взглянул на Большого Джорджа круглыми, как блюдца, глазами.

- Пап, у этого белого нет никакой головы.

Большой Джордж снова покачал головой:

- М-м-м!

Его мать отрезала белому голову и где-то закопала.

Он постоял немного, чтобы прийти в себя от потрясения. Потом сказал:

- Помоги-ка мне с его одеждой.

Артис никогда раньше не видел белого человека голым. Тело у него было бело-розовое, прямо как у мертвой свиньи, которую ошпарили и опалили.

Большой Джордж отдал ему простыню и окровавленную одежду и велел закопать в лесу, а потом идти домой. И чтобы ни слова. Никому. Нигде. Никогда.

Копая яму, Артис невольно улыбался: теперь у него была тайна. Огромная тайна, которую придется хранить до самой смерти. Тайна, которая придаст ему сил, если он ослабеет духом. Тайна, которая принадлежит только ему и разве что дьяволу. Эта мысль доставляла ему необыкновенную радость. Никогда больше не почувствует он ни гнева, ни боли, ни унижения, никогда - теперь он другой. Навеки отделен от остальных негров. Он вонзал нож в белого человека...

И пусть теперь белые издеваются над ним сколько влезет, он будет только улыбаться про себя: однажды я ударил ножом одного из вас!

В полвосьмого утра Большой Джордж уже резал свиней и кипятил воду в большом чугунном котле - рановато, конечно, для этого времени года, но не так чтобы слишком.