Жаркая страсть

Джек направился к дому священника, но по какой-то причине не пошел по дороге, а протиснулся сквозь прогал в кустах. Интересно, знает ли Клэрис, кто его проделал? Мальчиком он был помешан на армии, и Джеймс всячески поощрял в нем эту склонность. С благословения отца он часами сидел у ног Джеймса, слушая истории о битвах и кампаниях. Именно у Джеймса он научился основам стратегии. Эти знания и терпение помогли ему выжить в чужой стране.

Добравшись до арочного входа, проделанного в живой изгороди, Джек поднял глаза. Его внимание привлекло какое-то движение слева. Дом находился справа. Между ним и задними газонами лежал поросший травой участок, вдоль которого тянулись бельевые веревки. Оказалось, что это Боадицея складывает простыню. Дочь маркиза стирает белье? Интригующая мысль!

Не успел он подумать, что делает, как уже пошел туда. Бельевые веревки висели достаточно далеко от дома: там им никто не помешает. В этот час в огороде наверняка никого нет.

Услышав шаги, Клэрис обернулась. Их взгляды встретились.

Лицо Боадицеи мгновенно превратилась в мрамор, холодный и неподатливый. Выражение лица оставалось неприступным. Бесстрастным.

Она сняла прищепку и потянулась к наволочке.

Ничего не поделаешь. Нужно идти.

Джек подобрался к тому месту, где низкая каменная ограда отделяла травянистый участок от огорода.

— Доброе утро, леди Клэрис.

— Доброе утро, лорд Уорнфлит. Джеймс, как обычно, в кабинете.

Стараясь не обращать внимания на холодное приветствие, он уселся на ограду в пяти шагах от Клэрис.

— Я пришел к вам.

Она не ответила.

Он смотрел, как она снимает наволочку и кладет в стоявшую у ног корзину. Когда она потянулась к следующей прищепке, Джек спросил:

— Не будете так любезны объяснить, почему некий Эдвард, которого я поймал на воровстве, служит в моем доме?

Она окинула его мрачным взглядом и снова повернулась к веревке:

— Он племянник Григгса.

Джек онемел. Вот такого он уж точно не ожидал!

— Племянник Григгса? — выдавил он наконец.

И было чему удивляться. Григгс славился своей честностью.

— Его единственный родственник.

Одолев очередную простыню, Клэрис продолжала:

— Два года назад умерла сестра Григгса. Он очень тревожился о ее сыне, отец которого исчез еще до рождения Эдварда. — Складывая простыню, она встретила взгляд Джека. — Григгс уже очень стар. Он так расстраивался, что мы стали волноваться за его здоровье. Пришлось разыскивать парня. Через Джеймса и церковные связи. Мы сумели привезти его сюда и вскоре поняли, что он вор, но… — Она немного помолчала. — По-моему, он клептоман. Не может остановиться. И похоже, даже не понимает, что ворует. Это происходит независимо от его желания.

Джек вспомнил выражение полного раскаяния на лице Эдварда, когда тот вытащил из кармана ложку.

— Но… но он все же вор!

— Да, но, кроме него, у Григгса больше нет родных… Мы все, буквально все, в Эвнинге знаем, что Эдвард ворует. Каждую неделю Коннимор и Хоулетт обыскивают его комнату. Собирают все, что он успел наворовать, и раздают пострадавшим. Эдвард служит в доме больше полутора лет, и за это время ничего ни у кого не пропало — по крайней мере навсегда.

Джек молчал, пытаясь осознать услышанное. Размышлял, вникал в детали, взвешивал, искал варианты… и не слишком охотно заключил, что придется оставить Эдварда в доме. Григгс слишком стар и дряхл. И слишком много значит для Джека. Нельзя нарушать его покой.

— Что вы собираетесь делать с ним… с Эдвардом?

— Ничего, — пожал плечами Джек. — А что, по-вашему, прикажете делать?

Ему показалось, что она едва заметно улыбнулась.

— У Джеймса какие-то проблемы с горничными? — спросил он.

— Почему вы интересуетесь? — улыбнулась она. — Потому что я снимаю белье?

Джек кивнул.

— Правда, я не знаком с привычками светских дам, — ответил он, игнорируя тихое фырканье, — но уверен, что возня с бельем не является привычным занятием дочерей аристократов.

— Эта дочь аристократа находит подобное занятие успокаивающим. Пока руки заняты, я могу думать.

Он жаждал спросить, о чем, но вместо этого молча наблюдал, как она ловко снимает, встряхивает и складывает белье. Пожалуй, она права: есть нечто крайне успокаивающее в этой простой домашней работе.

— Есть ряд вопросов, по которым бы я хотел с вами посоветоваться, — неожиданно для себя выпалил он и тут же осекся. Хотя, немного подумав, решил, что выбрал правильный путь.

— А именно? — спокойно спросила Клэрис.

— Например, цветы для церкви, — раздраженно бросил Джек.

Губы ее снова изогнулись в легкой улыбке, внезапно пославшей по телу Джека волну желания. Слишком хорошо он помнил вкус этих губ.

— Можете вы объяснить, что за чертова путаница с цветами?

Клэрис вздохнула.