Жаркая весна 1223 года

На следующее утро Гордеев вместе с Никифором, стараясь не привлекать внимание, выехали из города. День выдался солнечным, но морозным. Ехали вдвоем, без охраны. Ехать было не близко, но настрой у Дмитрия был боевой. Наконец появился, какой ни какой, а шанс на успех всего предприятия. То что судьба забросила его именно в это время для недопущения поражения русского войска, он ни сколько не сомневался. Выехав из городских ворот Никифор направился в сторону Десны. Дорога долго петляла вдоль высоких берегов. Ехали молча. Гордеев не возражал. Он ехал наслаждаясь красотой русской природы. Лед на реке сверкал и переливался в лучах восходящего солнца. Редкие стебли камыша стояли небольшими группами, темнея на белоснежном фоне сугробов. Выброшенные осенней непогодой водоросли застыли изумрудными пятнами на каменистом берегу реки. Пучки пожухлой травы на заливных лугах, разбросанные бесформенными пятнами на открытой местности, бойко торчали из под снега, постоянно сдуваемого порывами студеного ветра. Скоро, ехавший впереди, Никифор повернул коня в сторону леса. Они съехали с наезженной дороги и по едва видимой тропинки углубились в чащу. Снег покрывал плотным слоем все ветки. Время от времени налетал ветер, сбивая его на головы двух людей, вздумавших проникнуть в тайны зимнего леса. Здесь даже воздух был другим. Он свежий, холодный и будто имеет голубой оттенок. Вокруг было настолько тихо, что можно было услышать стук своего сердца. Привычные для уха шорохи и звуки, что можно услышать в любое другое время, пропадали в глуши. Все стоит неподвижно, будто окунулось в глубокий столетний сон.

Почти полдня они пробирались через лес. Вдруг впереди проявился просвет, деревья словно расступились и они выехали на широкое поле, поросшее одинокими деревцами и мелким кустарником.

– Вот и Черное болото, – сказал Никифор, слезая с коня, – дальше пешком. Он снял привязанный к седлу мешок, развязал его и передал Дмитрию конструкцию в виде деревянной рамы и сетки из сплетенной сыромятной кожи. – Это снегоступы, – пояснил он, закрепляя их у себя на ногах при помощи нескольких ремешков, – без них по болоту не пройдешь.

Дмитрий кивнул и тоже закрепил на своей обуви снегоступы.

Привязав коней к дереву таким образом, чтобы в случаи опасности они могли сорваться и убежать, они осторожно двинулись в путь. Насколько знал Гордеев, болото представляет собой залитый водой торфяник. А торф по своим свойствам является генератором тепла. Даже зимой торф выделяет тепло, прогревая пропитывающую его воду. Соответственно, на поверхности болота нет условий для формирования полноценного монолитного льда. То, что покрывает заболоченную местность – это ледяной полуфабрикат из спрессованного снега и шуги. Еще и накрытого снежной шапкой, как одеялом, создающим эффект термоса.

Естественно, ни о какой несущей способности такой "корки" не может идти и речи, что и ощутил на себе Дмитрий с первых шагов. Лед под ногами противно хрустнул, и почва прогнулась, залив обувь влагой. Но благодаря снегоступам, выдержала его вес. Так они и пробирались друг за другом, периодически проваливаясь по щиколотку. Долго ли они шли, Гордеев сказать не мог, он просто потерял счет времени. Смотреть по сторонам у него не было времени. Все его внимание было сосредоточено на колыхающейся под ногами жиже. Он так шел пока не уперся в спину друга.

– Добрались, – облегченно сказал Никифор.

Дмитрий поднял голову и осмотрелся. За спиной было все то же болото. Бурое, грязное и бесконечное. А вот впереди была земля. Правда глинистая, поросшая кустарником и мхом. Но все же это была земля. По-видимому остров. Невдалеке на острове стояла кривобокая изба. Выбравшись на твердую землю, путники пошли к дому. Перед покосившейся дверью путники некоторое время стояли, тихо переговариваясь, обсуждая входить в дом или нет. Вопрос решился сам собой. Неожиданно дверь распахнулась наружу и от туда выглянула хозяйка дома. Воспитанный на русских сказках, Дмитрий готов был увидеть сгорбленную старуху с большим носом и длинными, растрепанными седыми волосами. Однако это была просто пожилая женщина с увядающей прежней красотой. В глубине карих. умных глаз светился какой то задорный огонек. Она несколько минут изучала путников, потом улыбнулась и указала на Дмитрия.

– Ты заходи, – коротко сказала она и повернувшись исчезла в доме.

Дмитрий пожал плечами и прошел следом, закрыв за собой дверь. Вопреки ожиданиям, в след за хозяйкой, он вошел в чистую горницу. Обстановка комнаты ни чем не отличалась от крестьянских изб, в которых Дмитрий уже довелось побывать. Разницей было то, что все стены были увешены полками, на которых стояли ряды горшков, кувшинов и других запечатанных сосудов. Тут же весели сушенные пучки трав, цветов. Были разложены, коренья и стебли растений. В дальнем углу комнаты была сложена печь. Над огнем был подвешен огромный котел, в котором побулькивало, какое-то варево. Женщина прошла к окну и села в плетенной кресло, положив на колени большую толстую книгу.