Жаркие ночи — Холодные дни (СИ)

Служанка вошла в покои.

— Слушаю, султанша.

— Пусть прибудет лекарь. Похоже, я вновь захворала.

— Как прикажете. Еще чего-нибудь желаете?

— Принеси воды.

По прибытии из Топкапы лекарша Зейнаб-хатун внимательно осмотрела султаншу.

— Симптомы похожи на те, что были у Вас прежде, султанша, при простуде.

— Вероятно, у меня снова простуда, — устало вздохнула Михримах Султан, сидя на кровати. — Только прошу, не назначай то лекарство, что мне нужно было пить в прошлый раз. Уж очень неприятное на вкус…

— Это и не понадобиться, султанша. Потому как у Вас не простуда. Вы беременны…

Эти слова как гром среди ясного неба прозвучали для девушки. Сердце будто пропустило пару ударов. Беременна?!

========== Глава 17. ==========

Султанша, как только узнала новость, больше не произнесла ни слова. После ухода лекарши села на тахту,возле окна, взглянув на весеннюю природу за окном, и в безмолвном плаче слезы заструились по её щекам.

Для неё, казалось, весь мир перевернулся. Она ждёт ребёнка. От Рустема-паши. От мужчины, которого она до сих и не смогла по-настоящему полюбить, поскольку любовь к Малкочоглу всё ещё жила в ней. Была лишь привязанность, как к любящему, заботливому мужу, доверие и уважение. Но не любовь.

И этот ребёнок… Сможет ли она его полюбить? Или же… Как бы она была счастлива, если бы это был ребёнок от Малкочоглу… Но ничто не способно изменить существующую реальность.

— Хюнерли, — окликнула Гюльбахар-калфа вышедшею из своих покоев для прислуги служанку.

— Да, калфа, — девушка подошла к ней, выглядя обеспокоенно.

— Как Михримах Султан?

— Не знаю, калфа. Султанша, вместо того, чтобы радоваться, плачет. Молчит, ни с кем не разговаривает.

Гюльбахар-калфа нахмурилась.

— Султанше нужно принять эту новость. Она поймёт, что это счастье — иметь детей. Некоторым этого не дано. Например, нам, Хюнерли. До конца своих дней…

Гюльбахар-калфа не договорила и велела служанке идти по своим делам, решив, что не стоит продолжать эту больную для неё тему. К вечеру с государственной службы в Зимний дворец вернулся уставший Рустем-паша. Гюльбахар-калфа, как всегда, встретила его.

— Добро пожаловать, паша.

— Все в порядке?

— Да, паша, — неуверенно ответила калфа.

Рустем-паша заметил её обеспокоенность и подошел ближе.

— Ты что-то не договариваешь?

— Михримах Султан.

— Что «Михримах Султан»? — насторожился Рустем-паша, чувствуя, как усталость уступает беспокойству.

— Вам лучше узнать это от самой султанши.

Еще больше нахмурившись, паша быстрыми шагами направился в супружеские покои. Растворив двери, он увидел супругу, сидящую на диване на своем любимом месте — у окна. Она даже не обернулась, не пошевельнулась.

— Михримах? — раздался в покоях голос мужчины.

Подойдя к жене, паша положил ей руку на плечо.

— Что с тобой? Что произошло? — впадая в крайнюю степень беспокойства воскликнул Рустем-паша.

Наконец, ее красивое лицо обернулось к нему. Серые глаза застилала горечь.

— Не беспокойся… — впервые заговорила Михримах Султан после того, как узнала о своей беременности. — У меня для тебя есть доброе известие.

— И какое же, султанша? Не мучай меня.

Девушка на мгновение поджала губы, будто не желая говорить. Но сказать было нужно. И она это прекрасно понимала.

— Я жду ребёнка.

Шах Султан, сложив руки на коленях, сидела в холле на первом этаже дворца. На её красивом лице блуждала довольная улыбка. Хатидже Султан же неустанно металась перед ней, переживая.

— Успокойся, Хатидже.

— Как я могу быть спокойна, сестра? Своими словами ты так меня взволновала…

— Неужели? — еще больше расплылась в улыбке Шах Хубан.

— Наконец, эти недели молчания прекратятся. И Хюррем получит достойный ответ! — упивалась своей ненавистью Хатидже Султан. — Поражаюсь твоему хладнокровию, сестра. Мне не удается так обуздать свои эмоции…

— Именно поэтому, Хатидже, прежде Хюррем одерживала победы. Она умеет выжидать, словно змея в норе… Отныне её победам пришёл конец. Мы наступим ей на горло, сестра, и заставим шипеть от поражений.

После слов Михримах Султан в покоях воцарилась мертвая тишина. Рустем-паша медленно сел рядом с женой.

— Хвала Аллаху. Он услышал меня, — проговорил он с радостью в голосе.

Михримах Султан на его слова лишь повела бровью.

— Этой новостью ты осветила мою жизнь, Михримах, — поцеловал Рустем-паша свою молодую супругу. — Моя любимая султанша. Я надеюсь, у нас родится дочь — такая же красавица, как и ты.

От его слов в голове Михримах Султан всё пошло кругом… С каждым радостным возгласом мужа она всё больше впадала в растерянность и негодование. Ей же только семнадцать лет!

— Я не в силах разделить с тобой эту радость… — призналась она, не желая сдерживать свои чувства.

Паша мгновенно нахмурился. Радость испарилась с его лица. Наконец, он понял, что послужило причиной расстройства жены. Она не желала этого ребёнка.

— Всеобщее счастье узнавших эту новость меня пугает, Рустем.

— Почему, султанша? — не понимал мужчина. — Разве рождение ребёнка может быть встречено такой горечью?