Жаркие ночи — Холодные дни (СИ)

— Пусть так, — кивнула Михримах Султан. — Оставь охранников у дверей покоев. Отныне я не чувствую себя в безопасности. Предателем может оказаться кто-угодно.

— Как прикажете. Позвольте идти?

— Подожди… Где Хюнерли?

На мгновение калфа рассеянно заморгала.

— Она так и не вернулась во дворец.

— Странно… — заволновалась султанша. — Как вернется, пусть зайдёт ко мне.

— Поняла.

— Можешь идти.

Возвратившись, наконец, в свой дворец, ничего не подозревающий спокойный Рустем-паша наткнулся на мрачную Гюльбахар-калфу.

— Что с тобой? Что-то случилось? — мгновенно изменившись в лице, спросил он, подойдя к калфе.

— Да, паша. Михримах Султан пожелала, чтобы я поставила Вас в известность.

— Говори…

Распахнув двери гостевых покоев, где сейчас находилась Михримах Султан, Рустем-паша поспешно подошёл к кровати, на которой она лежала.

— Михримах! Как ты?

Поджав губы, та привстала на локте.

— Успокойся… Я в порядке.

— По тебе не скажешь, — недовольно покачал головой тот, садясь рядом. — Гюльбахар сказала, была угроза потери ребёнка. Я также знаю, по какой причине.

— Верно, — с горечью в голосе ответила Михримах Султан. — Но всё обошлось. С ребёнком всё хорошо.

— Хвала Аллаху.

Мужчина с нежностью в глазах положил руку на ещё плоский живот супруги. Михримах Султан вздрогнула, но руку не убрала.

— Меня волнует убийство Измир, — начала она, переведя тему. — Ты знаешь, что предатель оставил послание на её теле?

Нахмурившись, Русте-пашам отрицательно покачал головой, сетуя на Гюльбахар-калфу, которая рассказала, оказывается, не всё.

— Оно гласило: «смерть близких — предвестие конца». Догадываешься, чьих рук дело?

— Шах Султан, — с неприязнью проговорил паша. — Она начала действовать…

— Её цель — напугать меня. И мне действительно страшно… — дрожащим голосом призналась Михримах Султан.

— Не бойся. Я никому не позволю причинить тебе вред. И нашему ребёнку, Михримах.

Лицо Рустема-паши приобрело решительное выражение.

— Гюльбахар, усильте охрану. Пусть во дворец прибудут еще стражники.

— Как прикажете, паша.

— А пока можешь идти.

Поклонившись, калфа оставила супругов наедине.

— Отныне тебе нужен отдых и покой. Не волнуйся. Я со всем разберусь, — сжав маленькую ладонь жены, с готовностью воскликнул Рустем-паша.

— О каком покое ты говоришь? Он нам только снится…

Тот лишь молча вздохнул.

— Мне нужно со всем разобраться… Ты отдыхай.

Поцеловав руку султанши, паша было встал с дивана, но Михримах Султан его не отпустила, слабо сжав ладонь.

— Не оставляй меня.

— Если ты боишься, я прикажу остаться с тобой Гюльбахар или твоих служанок, — заботливо отозвался Рустем-паша.

— Нет, не нужно. Я лишь с тобой чувствую себя в безопасности… — не без труда призналась девушка.

Тепло улыбнувшись, мужчина сел обратно, вновь поцеловав руку жены.

— Михримах, не беспокойся. Я скоро вернусь.

Девушка лишь недовольно поджала губы в ответ. Спустя бесконечно долгое время в гостевые покои вернулся хмурый Рустем-паша. Увидев его, Михримах Султан волнительно привстала на локте.

— Что-то удалось выяснить?

Не ответив, паша жестом приказал служанкам выйти из покоев, которые по его же приказу сюда и пришли.

— Отныне никому нельзя доверять, — проговорил он, будто бы оправдываясь. — Девушки, стоящие у наших покоев видели, как Измир-хатун вошла в покои. Одна. Никто не заходил после неё и до неё. И больше она не вышла.

После своих слов Рустем-паша многозначительно выгнул бровь.

— Что ты хочешь этим сказать? — растерянно спросила Михримах Султан.

— Убийца проник в наши покои не через главные двери, а через гардеробную. Ты же помнишь, что из нашей гардеробной ведет дверь в коридор.

— А попасть туда могут лишь мои служанки, Гюльбахар и мы с тобой…

— Верно, — ухмыльнулся Рустем-паша. — Круг подозреваемых сузился. Мы и Гюльбахар, соответственно, не причастны. Остаются лишь… твои служанки.

— Не может быть! — запротестовала султанша, покачав головой, и ее золотистые волосы рассыпались по плечам.

Рустем-паша лишь пожал плечами.

— Почему ты не допускаешь возможности, что кто-нибудь другой, кроме моих служанок, пробрался в гардеробную через запертую дверь в коридоре?

— Допускаю, Михримах. Эти ключи у твоих служанок могли выкрасть. Либо они добровольно их отдали кому-либо.

Султанша провела рукой по волосам, чувствуя как головокружение вновь проявляется.

— О Аллах! И что же ты собираешься делать?

Их разговор прервал приход встревоженной Гюльбахар-калфы.

— Султанша. Паша.

— Что такое? — поинтересовался Рустем-паша.

— Я беспокоюсь за Хюнерли-хатун. Она все еще не вернулась во дворец. С самого утра…

Супруги напряженно и многозначительно переглянулись.

— Куда ты её отправляла?

— В Топкапы. С письмом к моей валиде.

Глаза Рустема-паши потемнели.

— Что ты написала? Что-то важное?

— Нет. Я лишь известила, что убита Измир и что я подозреваю Шах Султан в причастности к этому, поскольку она хочет напугать меня.

Паша выдохнул.

— По-видимому, твоя служанка поймана, Михримах. С твоим посланием.

— Что с ней сделают? — почувствовала страх Михримах Султан.

— Ты служанка Михримах Султан, верно? — раздался голос Шах Султан.