Жаркий Август. Книга вторая

Отъезда Лазарева ждал со смешанными чувствами. С одной стороны, этот гад ни на секунду не давал расслабиться, иногда вызывая практически непреодолимое желание хорошенько вмазать. С другой, с ним не скучно, можно было поговорить, посмеяться. Они вообще были на одной волне, и Тимур невольно подумал, что в иной ситуации, они вполне могли подружиться. После того памятного разговора в гараже, когда Никита в завуалированной форме ткнул в очевидное, ревность, мешающая трезво мыслить, утихла. Стало спокойнее, когда понял в чем дело. Да, сначала изрядно напрягся, не понимая, как такое могло произойти, а потом как-то расслабился, принял неизбежное. У него вообще вся жизнь через одно место: умудрился попасть на Ви Эйру, выступил в роли подарочка, а теперь еще и это. Судьба, наверное, такая непростая, а что поделаешь? Правильно, уже ничего. Расслабься и получай удовольствие, а что еще остается?

После того, как проводили Лазарева, Василиса тотчас скрылась в своей комнате, еще больше убеждая его в правильности предположений. Прячется от него, скрывается. Очень бы хотелось знать почему. Ведь если с ее стороны тоже есть хоть какой-то интерес, то возможно, они могли бы… Черт, как же все сложно!

Вечером, когда эта партизанка все-таки выбралась из окопов, не особо тактично заявил, что отсиживаться дальше он ей не даст, сам удивляясь своим словам.

Эх, и обнаглел! Совсем перестроился, ушел от рабского поведения. И как-то боязно внутри, но вместе с тем безумно приятно, ощущать себя нормальным человеком.

Василиса поворчала, побубнила и ушла к себе, бросая на него сердитые взгляды, вызывая тем самым неподдельную улыбку. Чудная она, загадочная. Эта ее показная отстраненность, так и подбивает к какой-нибудь подрывной деятельности. Так и хочется вывести на эмоции. А что мешает?

На следующий день этим и занялся, с самого утра. Не особо выходя за дозволенные рамки, играя на полутонах, заставлял ее то белеть, то краснеть, искренне наслаждаясь реакцией. Чисто девичья, без каких-то там хозяйских заморочек. Она вела себя именно так, как он и предполагал. Как девушка, которой не безразличен молодой человек, но она пытается всеми силами это скрыть. Бесполезно. Видно, как ты не пытайся это утаивать.

Под вечер, почувствовав, что еще немного, и она сбежит, запрется у себя, оставил ее в покое, предложив просто посмотреть телевизор. Подозрительно покосившись в его сторону, Васька согласилась, и остаток вечера прошел относительно спокойно.

Под конец все-таки решил уточнить:

— Вась, все в порядке?

— Естественно. Почему ты спрашиваешь? — перевела на него взгляд широко распахнутых глаз.

— Ты сегодня странная какая-то.

— Странная? — она вся подобралась, сжалась, но попыталась скрыть скованность за натянутой улыбкой.

— Да.

— Не бери в голову, — неестественно бодро отвечает, ища пути отступления, — я из-за Никиткиного отъезда уже второй день сама не своя. Будешь смеяться, но уже соскучилась.

— Только из-за этого? — почувствовал неприятный укол куда-то в грудь. Наверное, именно в этот момент ему отчаянно захотелось, чтобы эти нелепые игры закончились, и она перестала прятаться и от себя, и от него. Призналась, в том, что у нее к нему далеко не дружеский интерес, и позволила возникнуть чему-то большему. Потому что без этого признания, ничего не изменится. Они загнаны в рамки, которые под силу разрушить только ей.

Утром Василиса выскочила на кухню как маленький злобный бультерьер. Рявкала, огрызалась по поводу и без повода, поэтому он отступил, отошел в сторону, прекрасно понимая, что в таком состоянии ее лучше не трогать.

Она собралась и ушла из дома, на встречу с подругой. Весь день провел в гордом одиночестве, гадая, когда же она вернется и в чем причина дурного настроения. Неужели из-за его вчерашнего поведения? Все-таки перегнул палку, или наоборот подтолкнул ее к неудобным размышлениям?

Вернулась уже под вечер, почти перед самым ужином. Умиротворенная, спокойная, с теплой улыбкой и сияющими глазами. Что бы ее с утра не терзало, она справилась, перешагнула. От этих мыслей кровь в висках зашумела.

Поужинали и снова устроились у телевизора. Только в этот раз атмосфера была такой напряженной, что между ними чуть ли искры не пробегали. Она сидела, словно на иглах, ерзала, то и дело, бросая в его сторону загадочные взгляды, и явно не зная, как начать сложный разговор. Неужели созрела? Набралась храбрости и выскажет все, что думает по этому поводу? Наконец-то! Затяжное молчание всегда раздражало. Ему проще сразу, в лицо сказать, чем копить внутри себя, переживать, мучиться. У Васьки, похоже, все наоборот.

Искоса наблюдал за ее терзаниями, с каждой секундой лишь крепче стискивая зубы. Давай, Василиса, скажи, что тебя гложет! Хватит играть, хватит строить из себя участливую, заботливую, но вместе с тем равнодушную девочку. Это не так. Совершенно. Думаешь, не видно твоей реакции, твоих смущенных попыток спрятаться?

Они же как на ладони.