Жаркий поцелуй

— Я знаю, — поднял руки Сэм. — Слушай, я же не один из тех фанатиков, которые считают, что Стражи — зло, или еще глупость какую. Я просто думаю, что о нем получилась бы классная статья. Так как думаешь, Зейн согласится?

Я заерзала на своем стуле. Близость к Стражам часто аукалась мне тем, что меня либо использовали в качестве нелегального способа получить к ним доступ, либо принимали за фрика — одно из двух. Потому что все, включая двух моих ближайших друзей, верили, что я такая же, как они. Человек.

— Не знаю, Сэм. Они не жалуют никакие средства массовой информации.

Приятель приуныл.

— Ты хотя бы спросишь его?

— Конечно. — Я помяла в пальцах соломинку. — Но не слишком рассчитывай.

Удовлетворенный моим ответом, Сэм откинулся на жесткую спинку стула.

— А вот вы знаете?..

— Что? — вздохнула Стейси, обменявшись со мной горестным взглядом. — Каким новым ненужным знанием ты собрался нас потрясти?

— Вы в курсе, что банан можно так сильно заморозить, что им можно будет гвозди забивать?

Я поставила чашку на стол.

— Откуда ты это знаешь?

— Просто знаю, — ответил Сэм, доедая мою картошку.

— Он практически живет у компа. — Стейси смахнула с лица густую черную челку. Не знаю, почему она ее не отрежет — волосы все время лезут ей в глаза. — Вечно выискивает какую-то фигню и получает от этого удовольствие.

— Именно это я и делаю. — Сэм скатал свою салфетку. — Нахожу малоизвестные факты. Вот какой я крутой. — И он бросил бумажный комок Стейси в лицо.

— Порно ты выискиваешь, — без тени смущения отозвалась Стейси, — причем всю ночь напролет.

Впалые щеки Сэма густо покраснели. Он неловко поправил очки.

— Ну и что с того! Как вы, готовы? Пора и литературой заняться.

— Не могу поверить, что мистер Лето не позволил нам сделать литературный анализ по «Сумеркам», — простонала Стейси. — Они уже стали классикой.

Я расхохоталась, на мгновение забыв о работе, которую мне предстояло выполнить.

— «Сумерки» — не классика, Стейси.

— По мне, так Эдвард — типичный классический герой. — Она вытащила из кармана резинку и собрала длинные, до плеч, волосы в хвост. — И потом, «Сумерки» гораздо интереснее, чем «На западном фронте без перемен».[3]

Сэм покачал головой.

— Не могу поверить, что ты только что сравнила эти две книги.

Ничего не ответив, Стейси уставилась на мой поднос.

— Лейла, ты совсем ничего не съела.

Кажется, я подспудно осознавала, что мне понадобится повод здесь задержаться.

Я вздохнула.

— Идите без меня. Я догоню вас через пару минут.

— Точно? — спросил, поднимаясь из-за стола, Сэм.

— Ага. — Я взяла гамбургер. — Сейчас только съем его.

Стейси смерила меня недоверчивым взглядом.

— И ты не бросишь нас, как обычно?

Я почувствовала, как запылали мои щеки. Я уже сбилась со счета, сколько раз их кидала. И мне было стыдно.

— Нет. Клянусь. Расправлюсь с гамбургером и сразу же вас догоню.

— Идем. — Обняв Стейси за плечи, Сэм направил ее к мусорному баку. — Лейла сейчас бы уже доела, если бы ты все это время не мешала ей своей болтовней.

— О да, конечно же, виновата я. — Стейси выбросила мусор, помахала мне, и они с Сэмом вышли на улицу.

Опустив гамбургер снова на поднос, я с нетерпением воззрилась на Притворщицу. Вываливавшиеся из ее рта крошки хлеба и кусочки мяса разлетались по всему столу. Чувство голода мгновенно улетучилось. Но это неважно — пища лишь притупляет грызущую меня изнутри боль, которая никогда не уходит полностью.

Притворщица наконец закончила свой «пир живота» и направилась к двери. Она врезалась прямо в пожилого мужчину, который входил в закусочную, и сбила его с ног. Ну и экземплярчик!

Ее мерзкое хихиканье можно было расслышать даже в громком гуле, который стоял в зале. К счастью, какой-то парень помог мужчине подняться, и тот потряс кулаком в спину удаляющемуся демону.

Вздохнув, я подхватила рюкзак, выбросила еду в мусорный бак и вышла за Притворщицей на прохладный сентябрьский воздух.

Улицу расцвечивали различные оттенки аур, которые гудели вокруг человеческих тел, как электрическое поле. За державшейся за руки влюбленной парочкой стелился след бледно-розового и светло-голубого цвета. Их души невинны, но не чисты.

У каждого человека есть душа — некая эфирная сущность — хорошая или плохая. А вот демоны — бездушны. Поскольку демонов — большую их часть — от обычных людей с первого взгляда не отличить, отсутствие ауры значительно облегчало мне задачу вычислить их и поставить метку. Помимо того, что они бездушны, демоны отличаются от людей только одним: их глаза, как и глаза кошек, отражают свет.

Притворщица, еле передвигая ноги, тащилась по улице. В дневном ярком свете видок у нее был не очень. Наверное, куснула уже пару-тройку человек, что означает лишь одно — ее нужно пометить и убрать как можно скорее.

Мое внимание привлек флаер на зеленом фонарном столбе. И по мере того, как я читала его, меня все сильнее охватывали раздражение и гнев:

«Вы в опасности! Стражи — не дети Божьи. Покайтесь же, ибо конец близок!»